Потерянные крылья - Морган Дэйл

концу недели он умудряется заказать пару футболок с этими самыми фразами, чтобы посмотреть, как обычно сдержанный Джейсон сжимает в руках издевательские футболки с отфотошопленными волками, а потом швыряет одну в Изекила.

Несмотря на его гнев, на следующий день он появляется на кухне именно в той, которой еще недавно запустил в Изекила. Надпись «Есть только два пути: один – первый, другой – второй», выведенная кривым шрифтом, вызывает смех Олдриджа и Фейна на протяжении всего завтрака.

Они живут так, словно остального мира не существует, нет разрушенного города зверолюдей, никакой дискриминации и подготовки к перевороту. И Кристофер действительно хочет, чтобы всего этого не было. Чтобы он мог сидеть вечером на крыше дома с Изекилом и Джейсоном, понимая, что их ждет не плаха, а вечер в ресторане на следующий день. Хочется знать, что там никто не выгонит Джейсона прочь, потому что у него есть хвост, уши и звериная натура. Но им придется пройти долгий и тернистый путь, чтобы второе стало реальностью, и он будет состоять из борьбы, крови и испытаний.

Изекил протягивает Кристоферу пачку бумаг:

– Пора совершить первый шаг, Крис.

Кристофер принимает кипу и просматривает. Профили журналистов, примеры их статей, вопросы, скрипты. Каждая деталь будущего театрального представления здесь, на этих листах. Они актеры, а жизнь – это сцена, и каждому предстоит отыграть свою роль. Только вот актеров роль редко убивает, а их вполне может. Такое избитое сравнение приходит в голову Кристофера, как будто кто-то щелкает пальцами.

– Весь мир – театр. В нем женщины, мужчины – все актеры?

– Ой, не начинай, Олдридж. Это даже не смешно. Какие тебе актеры? Ты не актер, ты символ. И наша задача – сделать твое милое личико нашим флагом. – Изекил закатывает глаза.

– Почему не твое? По-моему, ты выглядишь в точности как Анжольрас [1].

– Только вот за Анжольрасом люди шли, а меня воспринимают как инфантильного мальчишку. Так что используй свои точеные скулы во благо, а не для того, чтобы резать наши с Джейсоном глаза.

– Ой, а вы, я смотрю, исстрадались. Мне нужен стилист. – Кристофер оттягивает прядку волос пальцами, намекая, что он сам себя нормально не подстрижет.

– Уже пригласил, приедет завтра и все сделает, а ты лучше займись той папочкой, что я тебе дал. – Изекил говорит намеренно милым тоном, вдавливая бумаги в грудь Кристоферу.

Олдридж тяжело вздыхает. Непривычно готовиться к выходу в свет, к интервью с журналистами. Это все ощущается несколько иначе, чем в тот момент, когда он готовился рассказывать о компании Олдриджей. Сейчас он впервые думает о том, что сказать о себе, ведь это не должно быть чем-то идеальным: люди этим восхищаются, но не сопереживают. Оно слишком далеко от них, ведь каждый человек имеет недостатки. А когда совершаешь ошибки, ты становишься ближе к другим. Они думают: «Раз такой человек, как он, имеет слабости, разве я не могу их иметь?» Это успокаивает.

Кристофер никогда не считал себя тем, кто имеет право на что-то подобное, но иначе быть не может. Его несовершенство не в том, о чем он думал раньше. То, что он зверочеловек, само по себе не является ни достоинством, ни недостатком. Он не знал сочувствия и жалости к тем, кто демонстрирует свои слабости. И именно это могло погубить его.

Перед прессой предстанет новый Кристофер Олдридж. Он надеется, что будет все таким же очаровательным, как и раньше, но знает, что его идеально сбалансированная репутация так или иначе пошатнется. Удержаться будет нелегко, но он попытается. Изекил – мозг надвигающейся революции, а Кристоферу отведена роль, которую он умеет исполнять лучше всего. Он – лицо революции, обложка.

Кристофер должен выступить достойно, и ему должны поверить. Всю жизнь, с тех пор как он появился на экранах телевизоров, им восхищались, и совсем скоро перья на его спине повергнут страну в хаос. А правда ли, что зверолюди глупее обычных людей? Правда ли, что они не могут учиться в университетах, получать знания? Правда ли, что они не способны на сложную интеллектуальную работу? Кристофер уже сейчас может ответить на эти вопросы: неправда. Но вот обществу все это только предстоит. И его задача состоит в том, чтобы они дали правильный ответ.

Он садится в гостиной, откинувшись на спинку кресла, и открывает сценарий, возможные вопросы и примеры статей журналистов. Приходится встать, чтобы взять ручку. Олдридж подписывает варианты ответов, меняет местами слова, играет со смыслами. Какие-то из журналистов в своих статьях обожают выдумывать тайные значения обычных слов. Задача Криса – подтолкнуть их фантазию в правильном направлении.

Возле строчек возникают пометки, написанные ровным мелким почерком. Каждый журналист – индивидуальность, и было бы неправильно не считаться с их личностью. Им нужны только люди с определенными характеристиками. Изекил и Кристофер собираются заставить людей думать о зверолюдях как об угнетаемом классе, которым они, по сути, и являются. Нужно показать всем, что они не зверушки и не домашние питомцы – они разумные существа, ничем не отличающиеся от обычных людей. И это задачка посложнее, чем построить город в горах. Люди не любят признавать, что они были неправы. Мысль придется доносить очень деликатно, так, чтобы они сами поняли, что ошиблись.

Изекил подходит к Кристоферу сзади, заглядывая в листочки. Аккуратно забирает уже исписанные, перебирает все записи. В конечном итоге Фейн садится на подлокотник, опираясь боком на плечо Криса; на нем круглые очки, которые висят на самом кончике носа.

Кристофер поворачивает голову к нему и пальцем поправляет очки Изекила, поднимая их к переносице. Тот кивает в благодарность, не отвлекаясь.

– Хорошо, сойдет. Кого выбираешь? – Фейн поворачивается к Кристоферу – ворон рассматривает пятерых кандидатов. Нужно выбрать минимум троих. Одного он откидывает сразу же. Его статьи хорошо продаются, но использовать его – все равно что расставлять самому себе ловушку. Им нужна чистая репутация, а работа с этим человеком точно не сделает им чести, хоть и поднимет шумиху на первых порах.

– Надо, чтобы люди прочитали все три статьи, которые мы выпустим. Поэтому я решил оставить для каждого из журналистов свой кусочек истории. Знаешь, приманку. Сначала это статьи, потом живые обсуждения, а потом вновь статьи, но уже от тех, с кем мы не выбирали сотрудничать. Мы пошатнем репутацию моего отца и создадим историю маленького отверженного мальчика, который нашел в себе силы открыться свету. Ты ведь знаешь: когда личность публична и популярна, признание в отвратительных поступках, обычно осуждаемых в обществе, только повышает рейтинг. Я достаточно известен для такого. С моего похищения прошел почти месяц, а в Сети все никак не утихомирятся.

– Хороший план. Я не привык