Навигатор - Михаил Ежов

я решил отправиться в столовую менториума. Надо сказать, готовили в ней очень неплохо. Конечно, до уровня знаменитого ресторана Токио «Весенняя Фудзияма» местным поварам было далеко, но со своей задачей они безусловно справлялись. К тому же, в столовой было куда привычнее, так как там студенты свободно болтали друг с другом, ведь почти все были знакомы. А вообще, в ресторанах и кафе японцы обычно сидят молча, переписываясь друг с другом при помощи мессенджеров. Считается, что мешать болтовнёй незнакомым соседям неприлично.

В общем, я поспешил в столовку нашего корпуса, но она оказалась закрыта. Через стеклянную дверь было видно, как люди в форме аварийной службы сражаются с прорванной трубой, идущей вдоль стены с умывальниками.

Пришлось выйти на улицу и двинуться к шестому корпусу, где тоже имелась столовая. Дорога отнимала минут семь-восемь. Я шагал, засунув руки в карманы форменной куртки, и думал о разговоре с Маэдой Ран. Напоследок она осторожно задала несколько вопросов о моей личной жизни. Даже будучи психологом, девушка смущалась, так как подобные темы здесь считаются неприличными, если беседу не ведут близкие друзья.

Я задумался. У меня личной жизни как таковой не было. Время от времени я знакомился с девушками и проводил с ними некоторое время, но ни во что серьёзное не вписывался. Так что тут вопросы офицера Маэды ушли в молоко.

Однако у Кенджи Исикавы личная жизнь имелась. Я знал о ней совсем мало. В основном, со слов его знакомых и друзей. Но поскольку мне такие разговоры было поддерживать трудно, я старался их избежать, а потому информацию собрал крайне скудную.

С последней его девушкой, о которой толковал Исама, я постарался развязаться как можно скорее — тем более, что она и сама стремилась к этому. Видимо, с Кенджи у них шло не совсем гладко.

Я знал, что они с Эйко Симидзу прожили примерно полгода. Девушка с самого начала показалась мне импульсивной, зацикленной на какой-то идее. Она словно захватила её целиком. Я не расспрашивал, конечно. У меня тогда своих проблем хватало. Я умер и переродился в теле японского подростка в другом мире, полном магии, если помните.

В Эйко было что-то стремительное, независимое. Кажется, она не могла мириться с тем, что должна считаться с кем-то ещё, возвращаться каждый день домой, готовить обед, ужин, стирать и так далее. И это при том, что я был уверен: она любила Кенджи.

В принципе, девушка мне даже понравилась. Но она была не моей девушкой, а, кроме того, я был малость занят тем, что пытался не свихнуться при попытке осознать: свершившееся со мной — реальность!

Что я знал об Эйко? Мало. Подруги у неё отсутствовали, родители умерли несколько лет назад — погибли во время отпуска в перевернувшемся автобусе. Девушка регулярно ходила к какой-то гадалке. Понятия не имею, зачем. В этом мире реальной силой предвидения обладают только Провидцы, но люди всё равно верят шарлатанам, варящим приворотные зелья у себя на кухне. Видимо, такова природа человека, в каком бы мире он ни жил.

Вдруг я резко остановился — прямо посреди дорожки. Вновь накатило тревожное чувство, будто за мной следят. По спине пробежал холодок, а в животе на пару секунд всё сжалось в тугой клубок.

Я огляделся, но никто даже не смотрел в мою сторону. Не считая пары кадетов, едва не врезавшихся в меня.

Никаких внешних признаков скрытого наблюдения, которые я умел замечать очень хорошо благодаря многолетним тренировкам! Тем не менее, тревога не проходила — напротив, становилась лишь сильнее, и к ней добавился липкий страх. Сердцебиение резко участилось, в глазах потемнело, предметы вокруг потеряли цвет. Мир стал вдруг монохромным, как старое фото. Звуки исчезли, и на несколько секунд я погрузился в полную тишину — совсем как в кошмаре, о котором я только что рассказывал психологу!

Глава 44

Приступ прошёл так же внезапно, как и появился. Меня бил озноб, по спине лился холодный пот, на лице выступила испарина. Утерев лоб дрожащей рукой и тяжело дыша, я снова огляделся. Всё было как обычно: кадеты шли мимо, никто мной не интересовался. Только одна девушка замедлила шаги и участливо поинтересовалась:

— Тебе нехорошо?

Я покачал головой.

— Всё в порядке, спасибо. Просто жарко.

Кивнув, девушка поспешила дальше.

А я поплёлся в сторону шестого корпуса. Есть уже не хотелось, но я понимал, что всё равно должен заправиться. Армейская привычка. Каждый солдат понимает: если не поел сегодня, пока была возможность, можешь не поесть и завтра. Пользуйся шансом, пока он есть.

Я снова машинально взглянул на часы. Сначала решил, что они сломались. Если верить стрелкам, я простоял на месте не несколько секунд, как мне показалось, а, по меньшей мере, минут пять. Ничего не понимая, я достал смартфон и проверил время. Всё верно: я проторчал посреди дорожки куда дольше, чем думал! Что вообще со мной происходит?! И сможет ли разобраться в этом милая офицер Маэда? Я очень сомневался.

Студенты поглядывали на меня подозрительно, и я пошёл дальше. Не успел убрать в карман телефон, как он зазвонил. Это был Исама.

После лекции мы разделились. Я отправился к психологу, а он решил сделать конспекты в библиотеке.

Помедлив, я скинул вызов. Не до Исамы сейчас.

Через минуту смартфон зазвонил снова. Вот ведь настырный! Я достал мобилу, чтобы сбросить вызов, но на экране высветилось совсем другое имя.

У Кенджи имелась подруга детства. Вроде как они вместе росли. Или учились в школе. Уже не знаю подробностей. И вот она звонила. Надо было сбросить и её, но меня вдруг одолело любопытство. Так что я переместил большой палец с красной трубки на зелёную и прикоснулся к экрану.

— Привет, Амайя-сан, — проговорил я, поднеся трубку к уху. — Как дела?

— Плохо… — голос у девушки был совершенно убитый, казалось, она с трудом сдерживает рыдания.

Ну, только этого не хватало! Надо было отклонить звонок… Правильно говорят: любопытство сгубило кошку.

— Что случилось? — спросил я.

— Не… могу сказать.

Зачем тогда звонишь?! Я едва не задал этот вопрос вслух. Вместо этого проговорил:

— Почему?

— Ну, просто. Так… будет лучше, — голос Амайи задрожал.

— Успокойся, пожалуйста. Пока человек жив, всё не так уж плохо.

Вздохнув, я добавил, заранее ругая себя:

— Скажи, что случилось, и мы постараемся решить твою проблему.

Чёрт,