Второй кощей - Дмитрий Александрович Билик

сюда. Лучше бы выждать какое-то время, пока все устаканится. Говорят, что преступника всегда тянет на место преступления. Лично у меня подобного желания не возникало. С другой стороны, какой я преступник? В результате моих попыток спасти Гришу физически никто не пострадал. Ну ладно, дворовой чуть-чуть помучился, так ему это будет только на пользу.

Так или иначе, но смотреть на творение рук своих было страшновато. Но, к удивлению, земля не разверзлась, сера с небес не низвергалось, да и вообще ничего кардинально будто бы не поменялось.

А вот у вэтте меня ждали. Впервые за все время нечисть за стойкой сразу подняла глаза, как только я появился на пороге торгового дома. И тут же позвонила в колокольчик. И всего через пару мгновений ко мне выскочил один из вэтте — с уложенными назад заячьими ушами, в лоснящемся костюме и даже надушенный одеколоном.

— Плок, — поклонился он.

— Матвей.

— Следовать за мной, Матвей.

Меня не повели в пыточные подвалы. К огромному облегчению, через несколько поворотов и коридоров, я оказался в уже знакомом мне месте — кабинете Кносса. Жабоподобный вэтте в золотых очках сидел за столом и что-то вычитывал.

— Рад видеться, Матвей, — он привстал и поклонился.

Я ответил тем же. Правда, вэтте не торопился продолжить разговор. Пришлось мне заняться наводить мосты.

— Сегодня утром буквально на пороге собственного дома я встретил некоего Блосса. Он передал мне, что вы, уважаемый Кносс, хотели со мной поговорить.

— Да, — кивнул вэтте, садясь обратно.

Он внимательно посмотрел на меня, будто ожидая, что я скажу еще что-нибудь. Но все-таки наконец решил сменить тактику и перестать играть в молчанку.

— Вчера мы потерять много ценных артефактов… Правда, не знать об этом, пока к нам не приходить один ратник по прозвищу Следопыт.

— Значит, вы не очень пристально следите за своими вещами, — мягко улыбнулся я.

Кносс опять замолчал на некоторое время, будто прощупывая со всех сторон мои слова.

— Ратник Следопыт приходить к нам. Он говорить, что дворовой Терентий Павлович воровать наши артефакты.

— В таком случае надо немедленно сообщить воеводе. Надеюсь, вы так и поступили?

— Мы решили сначала говорить с дворовым. Мы приходить к нему. Терентий Палович говорить интересные вещи. Что артефакты ему дарить рубежник Бедовый.

— Прям именно я передал ему артефакты? — сделал я удивленное лицо.

— Нет. Ваш бес передавать артефакты.

— Невозможно. Мой бес в это время находился дома. Неужели его кто-то видел в Подворье?

Кносс не ответил, лишь медленно покачал головой.

— Мне надо понимать, Матвей, что все это значит.

— Хорошо, я объясню. Только у меня для начала один вопрос. Что с дворовым?

— Он захотел уехать. Климат этот город слишком вреден, как он говорить.

Ну, как я и думал, вэтте решили избавиться от свидетеля.

— Ратник Виктор тоже уезжать, — добавил Кносс. — Воевода переводить его… — Вэтте пришлось заглянуть в листок.

— Медвежегорск.

— Медвежьегорск, — поправил я на автомате. Сам же внутренне присвистнул.

Вот тебе, Витя, и халявные бабки. Вот тебе и цена пяти сотен серебряных монет. Не думал я, что нечисть настолько хорошо пустила корни в Выборге. Да, возможно, у них не самый прямой выход на Илию. Но что он есть, факт практически медицинский.

— Теперь нам надо понимать, что с вами, Матвей, — опять стал напирать на уже сказанное Кносс. — Следопыт слишком слаб и глуп, чтобы совершать подобное.

И я понял, о чем он. От двух свидетелей контрабанды вэтте избавились. Терентия Павловича переведут если не в Медвежьегорск, то тоже к черту на кулички. Поэтому сейчас от меня ждут какой-то правильной реакции. На основании которой и будет приниматься решение.

— Скажем так, в текущей ситуации у меня не осталось выбора. Мне нужны были деньги. Быстро. Следопыт указал на возможное… предприятие.

— Вэтте хорошо относиться к Матвей Бедовый. Вы можете приходить и просить в долг под небольшой процент.

— Тогда я об этом как-то не подумал. О чем искренне сожалею.

Если честно, у меня даже в мыслях не было, что вэтте занимаются ростовщичеством.

— Но я понял, что самый лучший вариант избавиться от проклятья, вернуть вещи законному владельцу, — добавил я.

— Зачем история с дворовым?

— Подвернулся под руку, — честно признался я. — Он мне давно тут кровь портил. Вот я и решил одним выстрелом сразу двух зайцев… Ой, простите…

Я как-то забыл о животной составляющей вэтте. Благо, Кносс не обратил особого внимания на это замечание.

— Мы терять деньги, — добавил он. — Обращаться к разным людям, чтобы ликвидировать последствия.

— Бизнес — это всегда риск, — ответил я. — Уважаемый Кносс, рассматривайте это как своего рода аудит. Пара рубежников изучила ваш бизнес, выявила слабое место и указало на него. Несколько тысяч монет в таком деле не такие большие деньги. Самое главное, что об этом не узнал воевода.

— И не узнавать? — задал, наверное, наиболее важный вопрос Кносс.

Несмотря на ломаную речь, я его понял.

— Скажем так, с Илией, как и с нашим Княжеством, у меня довольно непростые отношения. Так получилось, что я решил, что нам вместе лучше жить отдельно. И пересекаться лишь в самые критические моменты. Поэтому общение с воеводой, пусть даже на такие темы, не в моих интересах.

— Вы честно говорить, — кивнул Кносс.

— Какое же будет ваше заключение?

— Вэтте вести свои дела, как считать нужным. Иногда игнорировать правила и порядки. Но мы уважать и ценить честных компаньонов. Вы не врать. Следопыт юлить и извиваться. Лгать до последнего. Поэтому мы решать избавляться от него. Если Матвей пообещать, что все останется между нами, этого будет достаточно.

Я для пущей убедительности даже встал и приложил руку к сердцу.

— Клянусь, что не расскажу об этом никому.

Правда, слова остались только словами. Никаких изменений с хистом не произошло. Так и не перестану удивляться вэтте. Ведь что стоило им сделать все по правилам? Как тем же чурам? Это было бы даже логично.

С другой стороны, если я сболтну, что будет? Своя болтовню я ничем подкрепить не могу. Никаких доказательств нет. А таким образом, не пытаясь привязать клятву к промыслу, вэтте выказывают мне свое уважение.

— Тогда я был рад говорить с вами, — опять поднялся на ноги жабоподобный.

— Раз