О дивный чуждый мир - Анна Ледова

не обманешь: когда электролитический баланс нарушен, сам понимает, что ему нужно. Натрий, калий, магний. Нет, как у них это, всё-таки… Вроде бы только руками махала да губами шевелила, а выжата в ноль, будто кроссфитила пять часов подряд.

Следом Кэл развёл девице протеин в молоке, благо это добро всегда покупал для себя с запасом, и его она тоже безропотно выпила. Ну, хоть щёчки порозовели. Смешная такая. Мелкая, колючая. Голодная ещё, наверное, помимо обезвоживания. И в чём только душа держится? Иной баран больше весит. Накромсал бутербродов, себе сварил кофе, магичке налил крепкого чёрного чая, бухнув туда неприлично много сахара.

После горячего чая та осоловела и наконец расслабилась, а то вздрагивала всякий раз, стоило Кэлу притронуться к любой технике: хоть чайником щёлкнуть, хоть в холодильник залезть. Электроприборов боится, что ли? Ах да, это же она трансформаторную подстанцию умудрилась взорвать…

– Муж твой? – поинтересовался Кэл, когда девица наконец наелась и напилась. – Это где его так ранили? Явно же не здесь, я бы знал.

Нет, силёнок у неё всё же прибавилось – вон как снова глазами оскорблённо сверкнула.

– Не твоё дело, демон, – буркнула она.

– Ну да, – язвительно хмыкнул Кэл. – Моё дело – это только с того света иномирных мужиков вытаскивать. Да, кстати – пожалуйста, обращайтесь ещё. Действительно, блин, какая разница: у собачки занозу вытащить или из человека целый букет «незабудок» достать…

Девица распахнула глаза, застыла, задумалась. Глюкоза низкая, вот все реакции и заторможенные. Да ещё и сам вколол ей успокоительное. Кэл отломил девице приличный кусок шоколада, подвинул. А у той, кажется, наконец зашевелились мысли. Осознала, смутилась, начала стремительно краснеть.

– Я благодарна тебе за помощь, демон, – тихо сказала она. – И в долгу, как обещала, не останусь. Что ты хочешь взамен?

– Сочтёмся как-нибудь, – махнул рукой Кэл. – Толку-то от тебя сейчас. Можешь хотя бы демоном больше не называть? Уж, наверное, язык не отсохнет, если попрошу по имени обращаться? Кэл, напомню. И иди-ка ты снова спать, красавица, носом уже клюёшь.

Та ещё немного похлопала глазами, широко зевнула, но тут же, опомнившись, прикрыла рот ладошкой.

– Я Римми, – осторожно возразила она сквозь зевоту.

– Я знаю. А как по мне – всё равно красавица.

Отправив своенравную девицу спать, Кэл с нетерпением вернулся в лабораторию. Анализатор уже закончил со второй пробой, взятой у мужчины, и Кэл жадно впился взглядом в результаты.

Кровопотеря у пациента оказалось некритичной, несмотря на серьёзные ранения, а при самой операции и вовсе стремилась к нулю благодаря невозможной магии Римми. Так что как только девица была стабилизирована и уложена после обморока (а потому видеть этого не могла), Кэл попросил Каролину взять немного крови на анализ у обоих. И потом ещё раз у мага, когда после экстракции пуль ткани мужчины начали затягиваться сами собой. Уж на что его соседка, хирургическая медсестра, была ко всему привычна, а тоже застыла, наблюдая необъяснимую картину.

Так что процесс этого чудесного самоисцеления Кэл был намерен исследовать как можно тщательнее. На экране появились привычные строчки: СОЭ, эритроциты, лейкоциты и… Вот оно.

Снова этот странный показатель. Значит, не случайность, не ошибка хитрой аппаратуры. Не сумев определить неизвестные клетки в составе крови, анализатор обозначил их как «???????», но тем не менее сумел сосчитать… И если в самой первой пробе, ещё до оперативного вмешательства, у мужчины их значилось совсем чуть-чуть, 0.08 *10^9/л, то после удаления пуль значение уже подскочило до 3.15 единиц.

Нет, точная аппаратура, конечно, наше всё, но это нужно и собственными глазами видеть. Убедившись, что Римми снова заснула (ну точно котёнок дикий! шипит, а как накормишь, так сразу с ног валится – одно сплошное умиление), Кэл взял у необычного пациента ещё одну пробу. Заодно проверил жизненные показатели, озадаченно качая головой. Нет, не поверят. Даже если выпустят когда-нибудь из карантина, даже если по кадру разберут все записи, что ведутся в операционной с самого начала – всё равно не поверят.

Потому что не бывает так, чтобы человеку в клочья разорвало печень, одно лёгкое, мягкие ткани, перерубило два ребра, чтобы из него вырезали четыре (именно поэтому и запрещённых!) экспансивных пули, а он лежал тут аки младенец. С пульсом 58 и давлением 120 на 80.

Капля на предметное стекло, ещё глоток кофе… От электронного микроскопа Кэл оторвался только через полчаса.

– Айрис, – тихо сказал он. – Диктофон. Пациент Александр М-мор… Мортистик. Вроде так. Мужчина, приблизительный возраст – тридцать-тридцать пять… Маг. Третий забор крови; первые два показали наличие неизвестных элементов в крови, которые анализатор идентифицировать не смог. В результате ручного исследования и количественного подсчёта… Чёрт. Это уже реально ни в какие ворота… В общем, обнаружены неизвестные тельца нестабильной, постоянно меняющейся формы. Стремительно множатся. Нет, множатся не в том смысле, как обычно делятся клетки… просто… Просто возникают. И, наоборот, сливаются друг с другом. Боже, это уже совсем бред… Но я озвучу. Сливаются осмысленно. Образуя сплошную прямую линию. И это только одна капля крови… Видимо, при полном восстановлении эти элементы замыкаются в контур по всему организму. Что-то подобное было у мёртвых особей драконов, с той лишь разницей, что там цепочки таких телец, наоборот, медленно распадались…

Кэл ненадолго замолчал, снова глотнул кофе.

– …Если условно считать неизвестные элементы собственно магией…

Слова не шли. Слишком уж диким было то, что Кэл и так успел наговорить. И увидеть за эту ночь. Так что он взглянул на часы – три ночи – и набрал полковника. Орша Вейстлен не ответил после трёх гудков, и Кэл сбросил звонок. Он помнил, что старик страдает бессонницей, но мало ли чем важным сейчас занят. Увидит – перезвонит. Кэл всё равно этой ночью уже не будет спать.

За свалившегося как снег на голову пациента он уже не переживал. Но вот спать, зная, что в твоём доме сейчас находятся два человека из невозможного мира, обладающие необъяснимыми способностями… Нет.

Кэл вылил остатки кофе и заварил крепкий зелёный чай, сдобрив терпкий сорт сушёным лемонграссом. До семи утра он сидел в лаборатории, иногда проверяя пациента и девицу. Оба спали. Маг – крепким сном выздоравливающего человека. Римми – беспокойно, но тоже глубоко, забавно посапывая.

Когда Айрис, запрограммированная на побудку, склонилась над мужчиной и очень интимно прошептала ему: «Доброе утро, милый», Кэл только поморщился. Надо сбросить с помощницы все личные настройки. Может, и права была магичка – как будто душу у Аннички похитил и поработил. А ведь кто бы мог подумать, что он когда-нибудь и матрицу