Я пришел править - Евгений Прядеев

И сказал уже кому-то на другом конце провода.

— Девочки, это Дмитрий Сергеевич. Скажите Валере, что операция завершена, так что спасибо ему большое. Пост сдал, пост принял. Если что, я у себя. Ага, хорошо. Спасибо.

И положив трубку, добавил, теперь уже обращаясь ко мне.

— Не мог этот пациент ждать. Завтра, боюсь, мы бы его даже с твоей помощью не вытащили. Слишком тяжёлое состояние было, к тому же сам слышал, сердце. Поэтому операцию на сегодня и поставили. А меня подстраховали, так что Родина, как видишь, в безопасности.

— Так я же не спорю, — согласился я, передвигая на клетку вперёд свою пешку. — Правильное планирование — залог успеха.

— Это верно, — кивнул. Дмитрий Сергеевич. — Вот только планировать тебя, похоже, в Голицыно учили плохо. Вот смотри, шах! Закрываться нечем, для отхода короля всего одна клетка. Ещё шах! И опять всего одно поле для отступления! И мат! Красиво же?

— Красиво, — со вздохом признал я, поражаясь, где травматолог мог так хорошо научиться играть в шахматы. Счёт наших личных встреч оставался уверенно сухим. То ли двадцать-ноль, то ли уже двадцать пять. Шахматы Дмитрий Сергеевич любил страстно и не оставлял мне никаких шансов даже на ничейный результат. Впрочем, я мог гордиться тем, что хотя бы вхожу в число соперников доктора, как оказалось, в госпитале не так уж и много людей в принципе умеют играть в шахматы.

— Ну что, Геннадий, ещё партийку? — поинтересовался Дмитрий Сергеевич. — Или попробуешь подремать, пока все спокойно?

— Подремать, — подавил я рвущийся наружу зевок. — Кто его знает, как ночь сложится. Вдруг опять придётся кого-то несколько часов на чистом энтузиазме вытаскивать.

— Все может быть, — согласился травматолог. — Хотя, конечно, хотелось бы без подобных эксцессов. Но гадать в нашей профессии — дело неблагодарное.

Я лёг на стоящую у стены кушетку, закрыл глаза и попытался ещё раз мысленно прогнать в голове события последних дней. В каком-то смысле вынужденная командировка мне оказалась нужней, чем всем остальным в ней заинтересованным.

Поначалу то я, конечно, пытался возмущаться и объяснял Надежде Владимировне, что давно уже не ношу погоны, так что не обязан исполнять ничьи приказы. Однако у целительницы нашлись достаточно веские аргументы, чтобы сначала согласиться, а затем и вовсе смириться со своим положением.

Все-таки, я опять куда-то влез. Говорят же умные люди, не знаешь броду, не суйся в воду. А я почему-то решил, что могу вести самостоятельные игры в неизвестном мне мире, который существует по своим законам и правилам уже несколько тысяч лет. Ну, по крайней мере, Надежда Владимировна именно такой возраст озвучила.

Так вот, с ее слов, Целитель — товар штучный. А на любой эксклюзив всегда найдётся много охотников, и причём не факт, что исключительно ради того, чтобы предложить мне денег или других каких-нибудь плюшек. Мой Дар могут просто выпить, душу взять в рабство, а тело использовать… Впрочем, нет. Про тело целительница ничего такого не говорила.

Проблема в другом. Надежда Владимировна категорически не доверяла Седых, утверждая, что он вредный интриган, который всегда думает исключительно о своих интересах. Кстати, его заместителя, Мерзкого, женщина почему-то считала «бедным мальчиком, который попал под дурное влияние».

Впрочем, даже если в чем-то целительница ошибалась, то в главном она все равно говорила верные вещи. Я не умею управлять своим Даром, и прежде, чем выходить в свет, мне надо получить практику хотя бы в каких-то основах. Лучшего места для тренировки, чем военный госпиталь, придумать сложно.

Так что я особо даже не сопротивлялся. Позвонил родителям и Екатерине, наплёл про срочную поездку с друзьями и остался жить при госпитале. Кормить — кормят, уму разуму учат. Тоскливо правда.

Немного жизнь скрашивали только ежедневное общение с Катей и редкие партии в шахматы. А в остальном рутина рутиной. Прошло всего несколько дней, а я уже взвыл от однообразия. И это мне не приходилось заполнять ворох бумаг, как тому же Дмитрию Сергеевичу. Видимо, только в сериалах жизнь врачей бьёт ключом и полна всяческих приключений. А в реальности… Утренний обход проведи, как положено, и уже полежать хочется.

А ещё я очень скучал по Кате. С каждой следующей минутой телефонного разговора мне всё больше казалось, что эта девушка послана мне богами. У нас были общие интересы, мы смеялись над одними шутками и вроде бы я тоже был ей симпатичен. Вернусь с госпиталя — обязательно уговорю ее съездить со мной куда-нибудь в мини-отпуск. Море, пальмы, красивая девушка в купальнике…

— Гена, просыпайся, — аккуратно трясли меня за плечо. — Клиент приехал.

Судя по всему, я сам не заметил, как все-таки умудрился задремать. Не так, чтобы надолго, но часы показывали практически полночь…

— С приёмного позвонили, — хмуро сообщил мне Дмитрий Сергеевич. — Гражданская скорая привезла экстренного больного, но какие-то заморочки. Вроде бы полиция ещё заявилась.

Я уже знал, что в исключительных случаях в госпиталь могли привезти больного не из военных. Более того, многие обычные люди об этом просто мечтали. Все-таки, солидное заведение с врачами, которые реально лечат, а не пытаются состричь деньги с родственников.

Надолго, конечно, гражданские не задерживались, как только ситуация стабилизировалась, их сразу же переводили в обычную больницу, но ведь первая помощь обычно самая важная… Вот и привозили иногда жертв ДТП или несчастных случаев. Если верить рассказам Дмитрия Сергеевича, как минимум один раз в неделю, кто-нибудь да приезжал. Однако с полицией больных ещё не доставляли.

Ладно, пойдём посмотрим.

— Что у нас здесь? — поинтересовался травматолог, стремительным шагом входя в приёмное отделение. Я остановился в дверях, с интересом наблюдая за происходящим.

На каталке стонал и в перерывах между стонами матерился невнятного возраста мужик, прикрытый простыней. Рядом стоял хмурый фельдшер «скорой помощи» и о чем-то спорил с госпитальной медсестрой. Тут же обнаружились полицейские, которые, напротив, пребывали в весьма благодушном настроении. Вернее сказать, они попросту давились от смеха и даже не сильно пытались скрыть этот факт.

— Дмитрий Сергеевич, — обрадовалась поддержке медсестра. — Хоть вы им скажите! Здесь нет ничего опасного для жизни, пусть в районную больного везут. Он к нам никакого отношения не имеет.

— Ну будьте людьми, — заголосил фельдшер «скорой помощи». — Тут непонятно что с мужиком, а вы про районную больницу.

— Почему непонятно? — подал голос один из полицейских. — Мне