На пути к цели - Алексей Птица

на той баррикаде, что находилась немного дальше. Это меня изрядно напрягло, неизвестно, что происходит с Женевьевой, и я невольно ускорил шаг. Вот и её дом, украшенный двумя атлантами, поддерживающими нависающий над парадным входом карниз, и возвышающейся над ними скульптурой неизвестной мне женщины, с лавровым венком в одной руке и лирой в другой.

Не знаю, чем руководствовался заказчик или архитектор, но получилось весьма красиво, и я бы даже сказал, что одиозно. Атланты, поддерживающие карниз, уже несколько позеленели окислами от постоянной влажности и времени, но их монументальный вид эта прозелень совсем не портила.

В парадное пришлось звонить, так как дворник предусмотрительно повесил изнутри засов и закрывался на него, а посетителей рассматривал из небольшого окна, решая, пускать или нет. Конечно, от нападения нескольких бандитов такая охрана дом уберечь не смогла бы, но на какое-то время удержала, а там, может, и помощь смогла подоспеть. В свете нынешнего времени весьма востребованная.

Я постучался в парадное, но мне никто сначала не ответил. Пришлось постучаться ещё раз, уже более настойчиво, благо сил на это у меня хватало. Через некоторое время в окошко выглянул дворник, долго меня разглядывал, видимо вспоминая, кто я и к кому пришёл, потом всё же вспомнил и спросил.

— Кто таков?

— Барон Дегтярёв, к графине Васильевой, что здесь проживает.

— Документ покажи⁈

Я пожал плечами и, не став спорить, полез во внутренний карман за студенческим билетом. Выудив его наружу, поднёс к окну в развёрнутом виде. С той стороны стекла дворник внимательно его осмотрел и, убедившись, что я тот, за кого себя выдаю, главным образом по фотокарточке и самому бланку, пошёл открывать дверь.

— А, это вы, молодой человек? Помню вас, проходите, а где ваш друг?

— Он у сестры, я сегодня один. Графиня дома?

— А какая вас интересует, мать или дочь?

— Обе.

— Обе на месте.

— С ними всё хорошо?

Дворник усмехнулся.

— Сегодня с утра их видел, что сейчас, не знаю.

— Слава Богу, я к ним иду.

— Ждут?

— Не уверен.

— В нонешнее время любому защитнику все рады, так что, милостиво просим, а их охранник у меня в комнатушке ночует, бывает, особенно сейчас, так и ему хорошо, и графине, а особливо мне спокойнее.

— Согласен, спасибо за разговор! — не став дальше чесать язык с говорливым дворником, я поднялся по лестнице наверх. Остановившись у знакомой квартиры, я прокрутил ручку дверного звонка и, услышав его заливистую трель, стал ждать. Мне открыли буквально через минуту, увидев в дверной глазок, что это я.

Открыла мне гувернантка, за спиной которой маячил довольно плотный, коренастый мужчина с повадками профессионального убийцы, он внимательно глянул на меня. Встретившись с ним глазами, мы оценили друг друга, вернее, это он меня оценил, а не я. Я ещё слишком молод, чтобы оценивать кого-то кроме женщин.

— Проходите, барон Дегтярёв, графиня вас ждёт в гостиной.

Кивнув, я начал разуваться и, получив домашние тапочки, выданные всё той же гувернанткой, прошёл вслед за ней в гостиную, а охранник, всё обо мне узнавший, прошёл на кухню. В гостиной меня ждали обе графини: и юная Женевьева, и её мать.

— Барон Дегтярёв! — приветственно сказала старшая.

— Ваше сиятельство! — поклонился я, — извините за столь наглый и неожиданный визит, но меня грызли сомнения и беспокойство: всё ли хорошо с вами и вашей дочерью.

— Вот как? — слегка приподняла брови в удивлении графиня, — а позвольте узнать, за кого из нас больше?

Я стушевался и несмело взглянул на Женевьеву, чьи глаза откровенно смеялись, а на лице застыла обычная вежливая улыбка.

— Я, право, не знаю, что вам сказать, но на улицах до сих пор стреляют, и вы были без охраны, вот я и подумал, что возможно вам окажется нужна моя помощь?

— Правильно подумали, барон, помощь нужна, и мы, две слабые женщины, как никогда в ней нуждаемся. Спасибо за то, что посетили нас, хоть и без приглашения, но мы вам искренне рады. Как вам жилось эти дни, что делали и что вообще происходит в городе? Мы боимся выходить на улицу, выходит только наш охранник Питирим, сопровождая гувернантку за покупками продуктов, и сразу идёт обратно. Сегодня весь день стреляли.

— Да, я слышал канонаду, это по баррикаде палили, кажется, правительственные войска снесли её и теперь здесь станет спокойнее.

— Дай-то Бог!

— Я охранял академию всё это время вместе с моим другом, пока он не оказался вынужден поселиться на время с семьёй родной сестры. Сейчас академию охраняют гвардейцы, и я совершенно свободен и решил зайти к вам, чтобы узнать, не нуждаетесь ли вы в помощи.

Графиня задумалась, вспоминая свой разговор с дочерью и собственное желание как можно быстрее покинуть столицу и вернуться к мужу.

— Да, помощь нам нужна, но боюсь, что вы, барон, не сможете нам её оказать.

— А что нужно, Ваше сиятельство?

— Я желаю покинуть столицу вместе с дочерью, но для этого нам необходимо добраться хотя бы до гаража, где находится наша машины, и покинуть город поездом или дирижаблем. Однако дирижабли, скорее всего, не совершают больше пассажирских перевозок, а поезда… Я смогла дозвониться до железнодорожного вокзала, и меня поставили в известность, что они уже ходят, но ещё редко. Поэтому мы хотели бы добраться до вокзала и уехать, но боюсь, что Питирим один не сможет нас защитить. Это слишком сложно, если на нас нападут несколько человек, а бандиты никогда не нападают по одному.

— Я готов помочь и сопроводить вас до вокзала, и если позволите, то и до вашего имения, а потом вернусь обратно, всё равно в ближайшее время учёба в академии не продолжится, а значит, у нас сейчас идут нештатные каникулы.

— Боюсь, что это для вас окажется тяжело и непривычно, барон, и кроме того, я не вижу у вас оружия?

— Оружие есть, — и я, распахнув китель, вынул из-за пояса один за другим оба револьвера.

— Вот как? — удивилась графиня, а у Женевьевы сразу же округлились от восторга глаза.

— Да, оба трофейные, точнее, один, второй я поменял на карабин.

— А я могу их облегчить прямо сейчас. Можно? — вдруг сказала Женевьева.

Мать недовольно посмотрела на дочь и нехотя кивнула, желая скорее отвлечь её от меня, чем озадачить подобным. Женевьева тут же подхватила