Графиня - Елена Кароль

А может наивной? Я просто не понимаю, на что ты рассчитываешь, если действительно думаешь, что я куплюсь на эту ложь.

— Это не ложь!

— Тогда мне жаль тебя вдвойне, Игорь, — усмехнулась и решила, что пора завершать этот фарс. — Прости, если разочарую, но мой ответ — нет. Я люблю Егора и у нас всё замечательно. На свадьбу не приглашу, прости. На ней будут присутствовать только друзья. Прощай. И не звони больше, ты мне неприятен.

Положив трубку и безо всяких колебаний занеся номер княжича в черный список, я улыбнулась сама себе и положила ладонь на живот. Всё правильно. Только так.

— Прости, если тороплю события, но… Когда, говоришь, свадьба?

Вздрогнув всем телом, я резко обернулась и во все глаза уставилась на Егора, который стоял в центре гостиной и очень внимательно меня рассматривал. Чувствуя, как заполошно заколотилось сердце, а к щекам приливает краска, я не могла ничего сказать, застигнутая врасплох.

Черт…

Черт-черт!!!

В голове метался паникующий мотылек, орущий «всё пропало!», пересохло в горле, во всём теле зарождалась паника, требующая срочную эвакуацию за пределы Российской империи, а я стояла на месте столбом и не могла пошевелиться.

Что он слышал? Что именно? Боже мой…

Глава 3

Не знаю, что именно Егор умудрился рассмотреть на моём лице, но вдруг стремительно приблизился и так крепко обнял, что я уткнулась носом в его грудь, обтянутую черной футболкой, и жадно задышала, понимая, что не дышала слишком долго.

— Ну всё, всё… — произнёс, словно успокаивал ребенка, ко всему прочему обняв за талию одной рукой, а второй начав поглаживать по спине. — Что за паника на ровном месте? Хорошо, сделаю вид, что ничего не слышал. Что этот упырь снова хотел? Это ведь был Игорь?

— Угу.

Я не спешила говорить что-то ещё, а Егор не настаивал. Я же… Не могла им надышаться. Мой личный наркотик. Моя слабость. Мужчина, от которого я не могу отказаться. Не могу!

— Иди сюда, присядем.

Стужев довел меня до дивана, усадил на него, а сам… Не отпуская моей руки, опустился на одно колено с самым что ни на есть загадочным видом и коварной усмешкой, отчего меня снова бросило в жар, и спросил:

— Полина, ты выйдешь за меня замуж?

Бо-о-оже…

Мой ответ откровенно запаздывал, я ощущала себя мотыльком, замершим на последней границе, за которой лишь губительное пламя, но Егор не торопил.

Ждал. Улыбался. Смотрел так, что в теле происходило такое…

В какой-то момент мне стало резко не хватать кислорода и я поторопилась вдохнуть глубже, а потом выпалила:

— Я беременна.

Лицо Стужева медленно вытянулось. Он сморгнул. Часто-часто. Чуть наклонил голову.

Приподнял брови.

А потом просиял и почему-то шепотом уточнил:

— Правда?

Прикусив губу, судорожно кивнула, но зачем-то добавила:

— Почти.

— В смысле? — Он снова сморгнул, но уже с оторопью. — Это как?

— Это чуть-чуть. — С моих губ сорвался откровенно нервный смешок. — Ещё не до конца. В смысле… Я покажу?

Стужев кивнул, явно пребывая в ещё большем замешательстве. Мне тоже было не до смеха, аж руки подрагивали, но я взяла его ладонь, прижала к низу своего живота и нырнула внутрь себя, одним взглядом давая понять, чтобы следовал за мной.

— Смотри. Вот тут. Справа. Крошечка. Это оплодотворенный зародыш. Ему четыре дня. Завтра или послезавтра он доберется до матки, прикрепится к стенке и начнет развиваться. Вот…

— Поразительно…

Прижав ладонь к моему животу ещё крепче, Стужев поднял голову и посмотрел на меня таким восторженным взглядом, что я снова дико смутилась и отвела свой.

— Поль… Полинка… — Он подскочил, сел рядом, схватил меня и пересадил к себе на колени, обнимая так крепко и вместе с тем аккуратно, что у меня снова против воли захлюпало в носу. — Девочка моя, как же я тебя люблю. Слышишь? Люблю. Выходи за меня. Пожалуйста. Поль…

Он шептал и целовал, обнимал и гладил, заглядывал в глаза, снова целовал и говорил. Говорил и говорил…

Что любит. Что никогда не бросит. Не предаст. Не оставит. Сделает самой счастливой!

— Поль, соглашайся. Скажи «да». По-о-оль…

— Да! Да-да-да! — не удержалась и расхохоталась, чувствуя, что ещё немного и снова позорно разревусь, но уже от счастья. — Хватит, Егор! Выйду, да! Всё, отстань!

— О, нет, — мне досталась коварная улыбка и такой жаркий поцелуй, что реальность пошатнулась и перевернулась. И если бы не надежные мужские руки, в которых я нежилась, то перевернулась бы вместе с ней. — Не отстану. Никогда. Моя, слышишь? Вот теперь точно моя! Когда, кстати, свадьба?

Э-э…

— Я не знаю, — вздохнула. — Я хочу праздник.

Я посмотрела на него без особой надежды на понимание, но неожиданно увидела решительный кивок.

— Да, обязательно. Так, давай прикинем… Недель через пять, м? Что думаешь?

— Почему через пять?

— Потому что через три свадьба у Савелия, и мы не будем им мешать. — Егор бросил на меня вопросительный взгляд и я кивнула. — Раньше не успеем. А сильно позже не стоит. Разрыв в две недели будет оптимален, заодно успеем подготовить всё, что нужно. Ресторан, платье, родителей. Ты ведь не против?

Я неуверенно дернула плечом, но возражений у меня и впрямь не было. Так что, почему бы и нет?

— Полина. — Стужев обнял моё лицо ладонью и чуть приподнял, заглядывая мне в глаза. — Если не хочешь — не будет ничего. Ты только скажи. Это твой праздник. Только твой.

— А ты? — удивилась.

— А мне хватит и твоего «да», — солнечно улыбнулся Егор, а я снова им залюбовалась, не в силах отвести взгляд. — Мне хватит твоей улыбки. Хватит знания, что счастлива именно ты. Понимаешь?

Заморгав часто-часто, судорожно кивнула и, пересиливая страх, который мешал мне так долго, тихонько шепнула:

— Я так тебя люблю…

И разревелась.

— Поль, ну что ты…

Кажется, Стужев растерялся, не понимая, что со мной происходит и почему я плачу, когда всё так хорошо, но я и сама не могла бы объяснить своё поведение. Для гормонов рано, для «тонко чувствующей натуры» поздно. Да я и в принципе никогда не была ни плаксой, ни нюней. Просто…

— У вас всё в порядке? — К нам в гостиную заглянул взволнованный Савелий, а за ним я увидела не менее взволнованную Дарью, которая наверняка его и позвала. — Никто не умер, надеюсь? Полиночка, что болит?

Я мотнула головой, нервно хихикнув сквозь слезы, и дико смущаясь того, в каком виде предстала перед всеми. Ещё и на коленях у Егора!

Ну а он, бросив на меня косой и чуть встревоженный взгляд, убедился,