Его звали Тони. Книга 3 - Александр Кронос

кости, мы уложили внутрь оба скелета, после прицепили его к сбруе Кью и помчали дальше. А через несколько километров, едва не влетели в стоящую на шоссе призрачную машину.

Хорошая новость — призраки всё же сменили локацию. Вторая, со значением которой ещё предстояло определиться — проявлялись они исключительно вместе с автомобилем и вдвоём. Хотя, лучше так, чем никак.

В любом случае, долго точить с ними лясы мы не стали — убедились, что сама затея сработала, после чего рванули дальше.

Косули, пусть и отдохнули не слишком долго, но шли бодро. Кью чувствовала, что возвращается домой и скоро сможет завалиться поспать во дворе дома, а Геоша отталкивались от настроения вожака.

Всякую мелочь, которая регулярно пыталась попробовать нас на вкус, они на пару радостно топтали. Интересно, сколько надо поездок, чтобы местная живность к нам привыкла и осознала, что кидаться на мглистых косуль не стоит? Десять? Тридцать?

А вот и таблички с названием Константинополя пошли. Быстро мы однако домчали. Я даже и дороги толком не ощутил.

— Тони, а чё ты со мной сделал ваще? — повернулся ко мне Гоша, когда мы замедлили ход после моста через Босфор. — Я благодарен до скончания веков и всё такое, но япь — чувствовал ж, что помираю. А сейчас реально, как… Не знаю даж, чё за слово такое сказануть. Ну вот, как будто сухой весь и горячий. На бодрячке.

Интересный побочный эффект. Надеюсь огнём он дышать не начнёт. Неловко будет.

— Немного шрамировал твои астральные плоскости, — глянул я на него. — Ничего особенного. Правда сил отняло много.

— Чё? — округлил глаза гоблин. — Какие такие плоскости? Шрамировал — эт как? Я чёт щас напрягся, прям.

И вот как ему объяснить-то? Так, чтобы понятно было.

— Символы вырезал на твоём астральном теле. Очищающие, — попытался я подобрать слова. — Но трепаться об этом нельзя. Вообще ни с кем говорить не стоит, кроме Йорика.

Королевский отпрыск аж подвис. Похоже пытался представить себе, как можно что-то «вырезать» на такой неощутимой материи, как астральная ткань. Ради справедливости — взятые мной книги он тоже читал. Вернее, пока я погрузился в «Теорию тонких тел», гоблин изучал «Введение в слои астрала». Интересно ему почему-то стало.

— Леле… — медленно протянула Орина, которая не прекращала крутить головой по сторонам. — Красиво е тук при вас.

Не, вторая фраза была вроде понятна. А вот первое слово — нет.

— Леля? — оживился Гоша, отвлекаясь от раздумий о своём астральном теле. — Ты о чём, ваще? Какая Леля?

— Това е като ваше «ух ты», — обернулась на него орчанка. — Красивый город.

Тут не поспоришь. Царьград даже под Мглой хорош. Если за стену выбраться — там вон вообще небоскрёбы.

А вот и пост бойцов Грига. Сонных и каких-то вялых. Даже рукой никто не помахал. Бескультурные шмаглы. Вообще, надо бы с нашим квартальным «авторитетом» ещё разок пересечься. Обсудить оборону границы. А то нахлынет такая же волна, как в Бургасе, только побольше — охренеем отбиваться. Да — размажем, конечно. Но людей в процессе поляжет дохрена.

— Ого, — выдала в этот раз раз вполне русское восклицание орчанка. — Вас всегда така посрещат?

Не знаю, что такое «посрещат», но перегородивший улицу космодесантник мне совсем не понравился. А когда из проулков показались ещё два, стало вовсе не до смеха.

Стволы их штурмовых комплексов разом поднялись, беря нас на прицел.

— Орина Тонха, подданная Царства Болгарского. Вы задержаны за незаконное пересечение границы и помощь подозреваемым, — рявкнули динамики одного из полицейских. — Тони Белый, Гош-скош и Фоти-тап из сталкерского отряда «Щенки косуль», вы задержаны в соответствии с запросом Алексея Маринова, министра обороны Болгарии, по подозрению в убийстве военных Царства Болгарского и организации атаки созданий Мглы на Бургас.

Да они охренели? Вот прямо совсем вкрай? Ну да, солдат мы покрошили. Но я честно предупредил — не отвянут, начнём убивать. Они не отстали. А мы начали. Как говорит Гоша — всё по чесноку.

Рядом с космодесантником, что стоял по центру улицы, проскочил молодой парень в костюме и галстуке. Это ещё что за хрен такой? Откуда?

— Господин Белый, — протянул он мне тонкую папку. — Повестка на заседание Первого основного суда Константинополя, по иску от Ангелины Румянцевой. Клиентка нашей компании обратились с иском о возмещении ущерба и желает взыскать с вас пять миллионов рублей.

— Сколько? — взвился Гоша, который моментально отвлёкся от нацеленных на него штурмовых комплексов. — Она поплавилась там штоль? Аричка конченая! Мы ей не печатная машинка!

Парень покосился на него. Потом, поняв, что я не собираюсь забирать документы, осторожно опустил папку на асфальт и сделал шаг назад.

— Повестка считается вручённой, а вы оповещённым о заседании, — добавил он, пятясь назад.

Смелый. Не каждый к даргу бы с таким сунулся. Даже учитывая трёх прикрывающих его полицейских.

— А я ведь тебе говорил, — пророкотал механический голос, в котором угадывался Ягодка. — Скромнее надо быть, дарг. Не выпячиваться.

— Ну чё? — шмыгнул носом Гоша. — Будем крематорить? Ты левого, мы правого, а потом вместе центрального?

Космодесантники дружно сделали шаг назад, зачем-то поведя стволами штурмовых комплексов. Напомнить наверное хотели, что вооружены и очень опасны. Как будто об этом можно легко забыть.

— Погоди чуть, — улыбнулся я, старательно сдерживая дрожащие от ярости пальцы. — Есть у меня ещё одна идея. Получше.

Глава III

Когда я спрыгнул с косули, трое космодесантников снова зашевелились.

— Даже не думай дёргаться, дарг, — зарокотал Ягодка. — Мы тебя в клочья разнесём.

Согласен. Могут. У них вон калибр какой. Побольше, чем у меня самого. И магазины по сотне патронов, наверное. При первом знакомстве, вроде что-то такое говорили. А может и нет — я начало первого дня смутно помню.

— Мне всего лишь позвонить, — вежливо ответил я. — И предотвратить международное преступление.

Те помолчали, смотря как я делаю ещё несколько шагов вперёд и достаю планшет. Пока я верхом на Кью, он бы не заработал. А сейчас — вон, экран светится уже.

— Что за пургу ты несёшь? — поинтересовался наконец квартальный надзиратель. — Какое ещё преступление?

Полицейский ведь. А выражается иногда, как самый настоящий гоблин.

— Самое обыкновенное, — улыбнулся я, разворачивая «Сову». — То, в котором полицместейрство