Поезд бесконечности - Василий Анатольевич Криптонов

ждала меня. Мстислава покосилась на неё с неудовольствием.

— Что? — перехватила её взгляд Изольда. — Я же сказала: это не обсуждается.

— Едешь с нами? — Я сел за столик, подвинул к себе чистую чашку и кофейник.

— Разумеется, еду. Только попробуй мне возразить.

— Да ну, чего мне возражать. Это же Ангел. Вряд ли он тебя убьёт за то, что ты решила меня поддержать.

— Вот именно — Ангел, — буркнула Мстислава. — Не проходной двор, чтобы кто захотел — тот приехал. Уважение нужно иметь. К той силе, до которой вам даже в прыжке не дотянуться.

— Я уважаю Ангела, — сказала Изольда. — Если моё присутствие будет нежелательным, уверена, он сумеет воспрепятствовать.

— Ага. Только вот воспрепятствовать он может так, что… — Мстислава махнула рукой. — Ладно. Чем завтракать будешь?

* * *

Ван молча, старательно вёл автомобиль по улицам города. Только выбравшись на трассу, позволил себе развить скорость до семидесяти. Вана трудно было назвать трусом. Он неоднократно на моих глазах вписывался в совершенно дикие ситуации, не моргнув глазом. Просто этот человек являл собой тот редкий случай идеального смешения смелости и рассудительности. Если обстоятельства не требовали рисковать головой, он соблюдал все возможные предосторожности. И действительно ведь, нет ничего досаднее, чем подорваться на мине, возвращаясь с войны довольным и расслабившимся победителем.

— Что я должен говорить? Есть какой-то этикет общения с Ангелом?

— Самый обычный, — проворчала Мстислава. — Поздоровайся.

— А он ответит?

— Чушь не городи. Ты помнишь, как Ангел общается.

Я помнил… Век бы не вспоминать, на самом-то деле. Нет, разумеется, есть некоторые приятные ощущения, когда рядом с тобой находится такая силища. Особенно когда понимаешь, что силища эта, в общем и целом, на твоей стороне… Но, с другой стороны, кто не дурак, тот понимает, что на самом деле это ты на стороне этой силы. И если сделаешь неверный шаг, то размазать тебя тонким слоем по асфальту — это даже не мгновение, а так — тень мысли для Ангела. Раз — и тебя нет. И никогда не было.

— Хорошо, — кивнул я. — А потом? После того, как поздороваюсь?

— Ну, изложи, с чем пришёл.

— А в каком смысле «ну»? — Мстислава посмотрела на меня тусклым взглядом. — В смысле, что я тупой вопрос задал, или в смысле, что можно что угодно говорить, хоть стихи читать?

— В обоих смыслах. Можешь вообще ничего не говорить, но Ангел, всего вероятнее, будет ждать слов.

— Зачем? Он ведь всё знает.

— Он — знает. Но ему интересно, знаешь ли ты, зачем пришёл.

Я подумал, хмыкнул.

— Так это типа как в «Сталкере» работает? Дают не то, о чём попросишь, а то, что лично тебе по природе положено?

— Это, Тимур, типа как с Ангелом. Если ты к нему приходишь — он на тебя смотрит. Он тебя испытывает. И если ему нравится то, что он видит — он помогает. Да не тушуйся ты так! Он ведь сам тебя затребовал.

— Вот как будто это меня как-то успокаивает…

— Почему нет? — Изольда впервые с начала поездки подала голос.

— Ну, знаешь… Я до недавних пор чистил аквариумы и отзывался на кличку «слышь, ты, как тебя там, вон, пятно пропустил». А тут такая ответственность, такое… всё.

— Ты рассуждаешь, как Николай, — откликнулась Изольда. — Я имею в виду младшего… Знаешь, есть такая идея, что тебе даётся ровно столько, сколько ты можешь вынести, не больше, но обычно и не меньше. Так что жаловаться…

— Да я разве жалуюсь? Вообще ни разу. Жутковато немного, вот и всё.

Несколько секунд в салоне было тихо. Потом Мстислава произнесла:

— Ты ведь понимаешь, с чем идёшь к Ангелу?

— Николай, — ответил я.

Вспомнил, как подкосила Мстиславу весть, что парня забрал чёрный обходчик. После чего и сорвалась она к Ангелу на аудиенцию. Но получила лишь палку для разгона пожирателей и требование привезти меня.

— Да, Николай. — Мстислава тяжело вздохнула. — Не могу я так… Ну надурил по малолетству парень. Нельзя же из-за этого… Если предложит меня вместо него забрать — соглашайся.

— Мстислава Мстиславовна! — хором выдали мы с Изольдой.

А Ван от себя добавил:

— Глупо.

— И вправду, глупо, — пробормотала наша предводительница. — Думать, что Ангел жертвы человеческие принимает… Ох, ладно. Не слушай ты меня. Сам вникай, сам действуй, как считаешь правильным.

Я кивнул. И не стал говорить, что такой однозначности, как хотелось бы Мстиславе, у меня в голове нет. Да, я очень хотел спасти Николая, но где-то в глубине души понимал, что это, скорее всего, невозможно. Здесь запущен некий механизм, на который у нас, видящих, влияния нет. И даже не просто «нет», а не подразумевается по законам вселенной.

Тускло и гнилостно я себя чувствовал, но на передний план у меня выплывало совсем другое. От Ангела я хотел получить артефакт для вознесения Бориса. Тот самый, что работает в спайке с символом, что прислала Минджи. Именно это желание шло по-настоящему из глубины. Разум с ним боролся. Разум пытался протащить на передний план идею спасения Николая. Сам себе не верил. Но старался.

Вот в таком смятенном состоянии я вышел в утреннюю прохладу, когда Ван остановил Haval.

Серое небо поплёвывало редкими каплями, будто не знало, ливануть ли в полную силу, или ограничиться лёгкой пасмурностью. Всё застыло в мучительной неопределённости: и я, и погода, и, по ощущениям, вся вселенная.

Мы поднялись на холм. Все, кроме Вана — тот остался за рулём. Всё же действительно, дом Ангела — не проходной двор. Мстислава сдавала дела, я — принимал, Изольда меня поддерживала. А Ван… Ван был водителем, бойцом, проводником. Ничто из этого на холме не требовалось.

В этот раз без понуканий встали полукругом перед белым камнем. Я в середине дуги, по левую руку — Мстислава, по правую — Изольда. Одновременно переместились из призрачного мира в реальный. Нас встретил шум ветра в кронах деревьев. Лес шелестел, и в его шелесте слышался чей-то шёпот, произносящий непонятные слова.

Я почувствовал на себе взгляд Мстиславы, откашлялся и произнёс хриплым голосом:

— Здравствуй, Ангел. Ты звал меня, и я пришёл.

Ощущение присутствия высшей силы обрушилось на меня как мешок с цементом. Тут же рассыпалось, пронизало меня насквозь, закружило голову. Как