Дом на улице Лесной - Ольга Богатикова

один, – заметил Белецкий. – И закусываешь тоже. А шума от вас, как от толпы алкашей.

Мастрикин поморщился и сунул в рот последний кусок колбасы.

– Давно ли вы стали лучшими друзьями, Виталя? – продолжал Петя. – Вчера вечером или сегодня ночью?

Некромаг поднял на Белецкого глаза. Их взгляд был абсолютно трезв.

– Мы дружим с детского сада, Петя, – негромко сказал он. – Много лет жили по соседству, учились в одном классе. Его двоюродная сестра была моей первой женой. Ты не понимаешь… Меня шесть лет грело чувство, что Вадим, хоть и умер, но все равно рядом, и я в любой момент могу его навестить.

Петр покачал головой.

– Не малодушничай, Мастрикин. Себе бы ты хотел такое посмертие? Чтобы бродить по дому и пугать живых людей?

Виталий криво усмехнулся.

– Дай нам нормально попрощаться, Петя. Мы не будем шуметь, обещаю.

Они и правда больше не шумели. Когда мы вернулись домой, из соседской квартиры больше не доносилось ни звука.

– Выходит, Виталий нарочно отказывался изгонять Вадима? – тихонько спросила я у Белецкого. – Придумывал отмазки с бумагами и печатями, чтобы продолжать с ним общаться?

– Выходит, что так. Забавно. Я понятия не имел, что они дружили.

– Не удивительно. Что мы вообще знаем о своих соседях? Только имена и профессию. И то не всегда. Но знаешь, если бы моя лучшая подруга после смерти превратилась в привидение, я бы сделала все возможное, чтобы отправить ее дух на небеса. Быть привидением – та еще мука. Вроде бы умер, а вроде бы и нет. Вроде живешь, но жизнь и живых при этом люто ненавидишь. Зачем это все, Петя?

Белецкий вздохнул и мягко поцеловал меня в губы.

Утром я проснулась в предрассветных сумерках. Заваривая кофе, посмотрела в окно и вдруг увидела Виталия Мастрикина. Господин некромаг, сгорбившись, сидел в скверике на скамейке и молча смотрел на светлеющее небо.

Пророчество

Сибилла Генриховна сидела на скамейке возле старых облезлых качелей и задумчиво рассматривала окна первого этажа. Это было немного странно. Обычно всезнающая соседка старалась во дворе не задерживаться – проходила его быстрым шагом, дабы, не дай Бог, не встретиться с кем-нибудь взглядом.

Сегодня ее космические глаза скрывали большие очки-хамелеоны, вроде тех, что носил Аркадий Петрович с седьмого этажа, а сама она казалась расслабленной и умиротворенной.

– Здравствуй, Алиса, – сказала мне соседка, когда я проходила мимо. – С работы идешь?

– Добрый вечер, – улыбнулась я. – Да, с работы.

Сегодня мне пришлось провести в офисе целый день: мы с коллегами представляли начальству персонажей и декорации очередной компьютерной игры, а потом долго обсуждали правки и новые пожелания. Теперь же я торопилась домой – из медценра вот-вот должен был вернуться Петя, и мне хотелось испечь к его приходу домашнюю пиццу.

– Ты напрасно спешишь, – заметила Сибилла Генриховна. – Петр Егорович уже полчаса как дома.

– Дома? – удивилась я. – Так рано?

– Да. И не один, а с гостем. Кормить их не нужно, они отлично перекусили супом и овощным рагу, которое ты приготовила вчера вечером.

Она улыбнулась. А я вдруг вспомнила, как в прошлом году Алина объясняла мне, почему она не любит оракулов.

– Посиди со мной немного, – предложила Сибилла Генриховна. – Подниматься к Белецкому сейчас не стоит. Ему нужно выслушать своего визитера и забрать у него то, что он принес. Думаю, десяти минут для этого будет достаточно.

Я подняла голову и посмотрела на двенадцатый этаж. В окне шестьдесят восьмой квартиры мелькнул чей-то силуэт.

Сибилла немного подвинулась, и я опустилась на скамейку рядом с ней.

– Как ваши дела? – спросила я, чтобы завести разговор. Сидеть молча мне показалось неловким. – Что нового?

– Что у меня может быть нового? – махнула рукой соседка. – Цифры, отчеты, бесконечное море бумаг. Крепкий островок рутины в бушующем океане чужих страстей и эмоций.

– У нас сейчас тоже все тихо и спокойно.

– Это временно, – на лице Сибиллы появилась кривая усмешка. – Скоро нам всем придется взбодриться, Алиса.

– В каком смысле?

– Жгучие семена уже упали в землю, – тихо сказала соседка, глядя куда-то в сторону. – Горячие корни потекли по старой тропе. В начале месяца гроз жар вырвется из-под земли, и свирепый огонь обретет свою силу. Если, конечно, ему не помешает маленький огонек.

Она повернула ко мне голову, и мое сердце пропустило удар. Волшебные глаза оракула по-прежнему были не видны, однако, ощущение, что этой женщине ведомы все тайны вселенной, захлестнуло меня так же, как и при нашей первой встрече.

– Что вы имеете в виду? – дрогнувшим голосом спросила я у нее.

– Потом узнаешь сама, – она дернула плечом и снова перевела взгляд на соседские окна. – Тебе пора идти, Алиса. Гость господина Белецкого скоро уйдет. Будет обидно, если вы разминетесь.

Я без возражений поднялась на ноги и, пожелав соседке хорошего вечера, поспешила к подъезду.

Русалка права, общаться с оракулами решительно невозможно. Жгучие семена, горячие корни… Что, скажите на милость, она имела в виду? Наверняка что-то плохое, о хорошем провидцы обычно не предупреждают. Не удивлюсь, если Сибилла нарочно поджидала меня во дворе, чтобы рассказать свое пророчество. Пока соседка сидела на лавке, мимо нее кто только не прошел: и Гена, и Аристарх Семенович, и Дима Сорокин. Но разговор она завела именно со мной.

Выходит, неприятность, которая может случиться с нашей многоэтажкой, коснется и меня тоже.

Прелестно. Просто замечательно.

Петя действительно был дома. Когда я подошла к шестьдесят восьмой квартире, ее дверь оказалась не заперта. В прихожую я вошла, нарочно громко цокая каблуками, а потом звонко щелкнула дверным замком.

Из кухни на звук тут же вынырнул Белецкий.

– Привет, – улыбнулся он, нежно чмокнув меня в нос. – Проходи скорее, у нас гость.

Визитер оказался приятным мужчиной, подозрительно похожим на самого Петю. У него были светлые волосы, чуть тронутые сединой, высокий лоб, небольшая аккуратная бородка и красивые карие глаза. На вид я дала бы этому мужчине лет пятьдесят, хотя факту ему было гораздо больше – об этом говорил его мудрый усталый взгляд. Мне почему-то подумалось, что, если нарядить этого господина в белый медицинский халат, из него получился бы классический доктор, вроде тех, что рисуют на картинках в книгах.

А еще мужчина был чародеем – от него шел мощный магический флер, и я ощущала его всей своей кожей.

– Алиса, познакомься, – Петя приобнял меня за плечи, – мой дед Дмитрий Иванович Белецкий. Дедушка, это Алиса.

– Приятно познакомиться, барышня.

Старший Белецкий подошел к нам ближе, и, когда я протянула ему руку, галантно поцеловал мои пальцы.

– Мне тоже очень приятно, –