Красавец и уродина - Елена Булганова

знаешь… советник Эвалонг разрешил мне, Борьке и Инге пройти те же испытания, какие проходят воспитанники. И нам уже дали выбрать защитников… то есть, конечно, они выбрали нас.

Парень потряс головой, словно не в силах был поверить в услышанное. Вета уже отчаялась услышать от него дельный совет, когда он заговорил:

– Защитник сам не выпрыгнет, не надейся. Ты должна дать ему понять, что не боишься и веришь в вашу победу. Сказать мысленно: «С тобой мне ничего не страшно», тогда он придет. Ладно, лезь в дупло!

Тут она опешила: неужели вот так они и расстанутся? Захотелось потянуть время.

– Что у тебя за птица?

– Это беркут, – Арлан явно не был расположен болтать, потихоньку толкал ее к дубу.

– А кто… кто наслал воронов?

– Мой хозяин, думаю, – скривился парень. – Не хочет, чтобы ты уходила.

– Ты… ты ведь не тронешь Артура?

– Да лезь уже! – заорал Арлан. – Нашла время болтать! Не трону я твоего красавчика!

Спокойнее не стало, она ведь так и не узнала, как старик может наказать друга за неповиновение. Но все же ступила в дупло и даже обрадовалась, наткнувшись на неведомую преграду. Что-то вязкое и невидимое не давало ей пройти дерево насквозь.

– Не получается…

– Что еще за ерунда? – нахмурился воспитанник. Оттащил ее в сторону и ступил в дупло сам. В следующий миг Вета увидела только половину друга, стоящего под деревом, вторая половина его тела начисто отсутствовала.

«Значит, он может пройти, – подумала обреченно. – Сейчас уйдет, а я – останусь, страшно-то как. Но кто-то должен…»

– Так, все понял, – объявил парень. Легко и стремительно подхватил девочку на руки и вместе с ней шагнул в дупло. Сразу отпустил – но вокруг уже все выглядело иначе. Никаких птичьих воплей, никакой увядающей зелени. Здесь повсюду лежал снег, такой глубокий, что Вета сразу ушла в него по пояс. И небо такое пустое и низкое, словно бы наколото на верхушки елей. Она огляделась подозрительно, ожидая от перехода еще какой-нибудь каверзы. Но нет, прозрачные щупальцы к ней не тянулись, вот только нервировала жутковатая тишина.

– Что ты понял? – спросила у Арлана, который уже продвигался вперед, методично разгребая снег руками и ногами. Снова забрезжила надежда, что удастся заманить друга в Донный мир.

– Это, понимаешь, частный переход, – принялся растолковывать ей Арлан. – А такие всегда с причудами получаются. Например, запоминают, сколько человек прошло через него в первый раз. Саломея возвращалась за своим другом, значит, двое их было. Переход это запомнил, стольких и впустил.

– Этот друг – который теперь ее муж, Реррик? Или другой кто-то? А где он теперь?

– Без комментариев. Она сама тебе расскажет… если захочет. А теперь давай двигаться дальше. Я тебя немного провожу, иначе завязнешь. А потом вернусь.

– Ну Арлан, миленький! – взмолилась Вета. – Пойдем в наш мир, там все расскажем старейшинам. Они обязательно тебе помогут, придумают что-то, найдут выход!

– Нет! – отрезал парень, хотя на один малюсенький миг лицо его сделалось мечтательным. – И это не обсуждается. Я только должен убедиться, что тут безопасно, а то за столько лет могла какая-нибудь нечисть поселиться. Или новая причуда всплывет.

– А если я не смогу выйти одна?

– Еще как сможешь. Причуды только на входе себя проявляют, ближе к Донному все утрясется. Шевелись давай, замерзнешь!

Да, тут он был прав. Пришлось набросить на голову капюшон куртки, на кисти рук натянуть свитер и плестись за товарищем. Но пройти спокойно удалось от силы шагов десять…

– Ай! – девочка схватилась за уши, замотала головой, пытаясь освободиться от грызущей боли. Едва сумела найти глазами Арлана и поняла, что ему тоже больно: лицо посерело, он непрерывно сглатывал.

– Что случилось? – простонала она.

– Вот теперь можешь от души поговорить, как ты и любишь! – неожиданно разрешил Арлан именно тогда, когда ей стало не до разговоров.

– О чем угодно говорить? – Ладно, она перетерпит боль и враз докажет другу, почему он должен пойти с ней в Донный мир.

– Нет, о любви!

– Нашел время прикалываться! – Вета сложилась пополам от боли.

– Да не шучу я! Говорить нужно о любви, потому что, мне кажется, Саломея…

Арлан со стоном обхватил голову руками.

– Поняла-поняла! – мобилизовалась Вета. – Знаешь, а я могла бы в тебя влюбиться, если бы только прежде не перешла в эту гимназию, не встретила Артура…

И впрямь стало немного легче. Воспитанник оторвал руки от головы и захихикал, совсем в тот раз, когда она разговаривала с кошкой.

– Эй, не надо мне в любви признаваться! Просто говори о ней.

– Тогда расскажи мне о Тее, – попросила она.

– Почему я? – опешил Арлан.

– Да потому что я девушка, и мне неудобно рассказывать о своих увлечениях. Тем более, что о них и так все в курсе. Так что приступай.

Повисла пауза, и давление на уши снова усилилось, как в самолете, стремительно набирающем высоту.

– Ладно, – сдался друг. После чего опять надежно замолчал.

– Ты с самого детства был в нее влюблен, правда? – в отчаянии выкрикнула Вета, потому что терпеть боль больше не было сил.

– И не думал, – энергично замотал головой Арлан. – Мы даже не дружили. Честно сказать, Тею я терпеть не мог.

– Вот странно, а почему?

– Ну, я рассказывал уже: меня всегда ужасала мысль о том, что придется возвращаться в мир людей. Даже думать об этом было невыносимо, да и многим моим товарищам – тоже. Но были такие, как Тея, серьезные, продуманные. Она знала, что придется уйти из Донного мира и очень серьезно готовилась к жизни среди людей. Заранее решила, что будет заниматься вымершими видами животных, пытаться возродить их при помощи генных технологий, ну и навыков воспитанников отчасти. Так что мы здоровались с ней изредка, раз уж соседи и одноклассники – ну и все.

– А потом что? – попыталась подтолкнуть его к сути Громова. Под деревьями снег был не так глубок, и она обогнала Арлана, чтобы лучше слышать его рассказ.

– Ну, потом я кое-что придумал. Реррик, ты знаешь, занимается переходами, у него были ученики, и я тоже учился, за компанию. По ночам читал его записи и древние фолианты. Знаешь, переходы – это великое искусство! Каждый новый несет в себе сюрприз, и создавать их можно на все случаи жизни. Однажды я прочитал о невозвратном переходе и очень воодушевился. Там речь шла о таком переходе, по которому можно пройти только в одном направлении, а назад пути не будет, не по этому переходу, не по другим. И решил открыть такой в мир людей. Идея была проста: когда меня отправят домой, я вернусь по нему в мир