Адвокат вольного города.9 - Тимофей Кулабухов

понять. Людей, а я в силу профессии работаю с людьми, можно и нужно пытаться понять. Не всегда принять и согласиться, но пытаться надо. И меня тоже можно пытаться понять.

— Вас-то почему?

— Ну как же. Мы сложили вместе три вектора. Им нужна в жизни цель.

— Пожрать им надо и сухая кровать под крышей и в тепле. Кстати, спасибо за ту странную пещеру.

— Принимается. Так вот, это тоже, но и цель нужна, иначе… они слишком сложные люди, чуть что рассыпаются, как карточный домик, только мощная объединяющая цель может их вместе удержать. Второй вектор — Ваш.

— И мне нужна цель? — насупился атаман.

— А то нет. Ну, то есть у Вас-то цель есть, это ежу понятно, но нужен… Вы слышали про пирамиду Маслоу?

Такое понятие было и в этом мире, я узнавал, но по него мало кто слышал, не было оно тут популярно.

— Что за пирамида? Что-то про Египет? И почему Вы сами себя перебиваете?

— Сейчас объясню. В колледже учил такое. Это пирамида потребностей. Внизу самое простое, это еда, кров, безопасность. Чуть выше кирпичики в пирамиде — это вопросы уважения, общения, эстетика и так далее. А на самом верху это потребность в самовыражении. И в Вашем случае пирамида была со сломанной вершиной, после того как Вас комиссовали. Нет самовыражения, смысла в жизни.

— И роль атамана это, типа, возможность компенсировать? Заменить? — он с некоторой тоской посмотрел на бойцов и неожиданно рыкнул им. — Перерыв десять минут! Вольно! Всем покурить и оправиться. Рррразойдись!

Бойцы вздохнули с облегчением и поспешили выполнить команду, особенно в части покурить, ибо их Владетель, снова я, привёз мешок табака.

— Вы меня простите, Аркадий свет Ефимович, но… Я, конечно, не номинальный командир, вполне реальный. Но не больно много чести руководить этим, с позволения сказать, сбродом… Ну, потому что они случайно собрались. И сидеть между горами, ждать невесть чего. Такая себе доблесть и слава.

— Ну, раз вопрос о поисках славы и боевого опыта, то Вы рады будете узнать, что грядёт война.

— Где? С кем? Откуда информация? А Якова Лавровича в известность поставили?

— В Караганде!

— Знаю такой… стоп, а мы-то тут причём?

— Дмитрий, прошу сфокусироваться. Тут, конечно, в каганате.

— Ага, понял. Значит, поэтому казачество?

— Казачество создавалось бы в любом случае, информация о войне появилась пару дней назад, ставлю в известность насколько возможно оперативно.

— Хорошо. Что известно про силы противника?

— Ничего не известно. Источник странный, сообщил о факте, но вариантов не много. Шпренгер говорит, что нападает не империя, он бы знал.

— Значит, степняки. Междоусобица.

— Они вообще-то представители разных народов, кланов, ханств и каганатов. Но не суть. Время нападения тоже не известно.

— Нам надо повысить боеготовность, тренировки, построить форт. Или нам придётся отправиться в поход?

— Нет, сразу нет. Давай отталкиваться от того, что каган — взрослый человек, сам разберётся. Но высока вероятность и того, что враг, кто бы это ни был, припрётся сюда.

— С нашим везением, уж точно, — он заёрзал на стуле, а ещё приосанился, взгляд сделался серьёзным, наполненным.

— Форт Вам не нужен.

— С чего бы это? Очень даже нужен!

— Ещё пару дней, за поворотом будет укрепление, в него три входа. Плюс один к берегу. Пожалуй, оставлю один в лес и один к реке.

— Вы там перегрелись на алтайском солнышке, Аркадий? Я как прибыл, изучил окрестности, там везде лес, камни, и река, а потом снова много раз лес.

— И тем не менее. Подождите до послезавтра. Стены защитят от внезапного нападения. Минус в том, что стена имеет громадную протяжённость, трудно уследить, если догадаются смастерить штурмовые лестницы. Но, в любом случае, форт самим строить не надо.

— До послезавтра подождём, мы люди терпеливые. Господин граф и всякий там найом, что я могу сообщить своим ребятам?

— Меня радует, что ты уже назвал их своими.

— Ха! — он усмехнулся с явным чувством превосходства. — Есть свои секреты, как завоевать уважение подчинённых.

Я не стал его расспрашивать, но после нескольких секунд молчания он рассказал всё сам.

— Ну ладно. Я устроил состязание по рукопашному бою. И завалил всех, у кого хватило смелости бросить мне вызов. А потом назначил их младшими урядниками. Устроил состязание по стрельбе.

— И стреляете Вы, ожидаемо, лучше всех.

— Ну да, это вполне себе ожидаемо.

— Сколько ещё было спортивных дисциплин, где Вы отняли у несчастных бывших каторжан золотые медали?

— Ещё было фехтование. И всё. Условий для плаванья и гиревого спорта нет. Эх, было приятно тряхнуть стариной. Ну, словом, ребята убедились, что я превосхожу их. Так моё лидерство было принято достаточно спокойно и естественно. К тому же так я увидел их в деле, выделил бойких, поругал нерешительных.

— Собраться! Ррразойтись по отделениям. Прродолжить подготовку! — командно рыкнул он, а я невольно вздрогнул.

— Короче, — мои уши ещё какое-то время гудели. — Дело твоё, как и когда хочешь, так и доводи до личного состава. Что ещё? Что по оружию у войска?

— Ну, я же и сам участвовал в операции по Вьюрковскому. До сих пор мне странно, служба намеревалась брать его живым и долго-долго расспрашивать, чтобы понять, как ему удавалось столько лет скрывать свою личину.

— Его застрелил Ждан, — быстро ответил я. — А насчёт времени. Да кто их, Владетелей, проверяет, за границами империи?

Дмитрий не переставал смотреть на меня.

— Э! Меня проверяли со всем тщанием и даже не по разу. Мы уклонились от темы. По оружию ситуацию аховая?

— Ну…. Они, после того как наша служба их разоружила, достали из запасов. Но что лежало в схронах? Старьё, ржавое, неисправное. Короче, вооружена примерно половина. Что печалит, вооружение кто во что горазд. Ещё больше печалит патронный голод. В связи с этим вопрос, господин граф…

— Да, могу, пытаюсь. Короче, я заказал нам двести винтовок. Ну, чтобы с запасом. Сколько у нас людей?

— Сто пятьдесят шесть, не считая меня.

— А было больше. Изначально, конечно. Но спасибо, что провёл перепись населения. Всех раскидал по подразделениям?

— Нет, сохранил предложенную тобой структуру. Да это и не столь важно. Знать бы, что там за враг, тогда и наш стиль войны был бы понятнее. А