Смотритель - Олег Васильевич Северюхин

Действительно, мужику было все равно, кто выйдет из леса, то ли я, то ли тот, кто стрелял. По идее, для него никто не враг. Он человек подневольный, что начальство скажет, то и делает.

— Все, садитесь и поехали, нам до темна нужно доехать. А ты, — сказал я нападавшему, — помни: дернешься — пристрелю.

Поехали. Мужиков посадил рядом. Так легче отбиться, если вдруг оба набросятся, мужики — два сапога пара.

Минут через десять возница повернулся ко мне и спросил:

— А что, товарищ, может, отпустим его? Пусть к семье идет. Все ведь обошлось.

— Как обошлось? Да ведь он чуть тебя не пристрелил? — удивился я.

— Да это случайно получилось, обрез он не успел пристрелять как следоват, потому и промахнулся, — заступался за бандита возчик.

— Ты чего, контра, говоришь? Если бы он обрез пристрелял, то в меня бы попал обязательно, — рассердился я.

— Ну, что вы, ваше благородие, он просто пугнуть хотел. А он ведь мне кумом приходится. Ну, как я кума в милицию привезу? Мне ведь мужики прохода не дадут. Давайте, отпустим его, а ваше благородие? — канючил возница.

— Конечно, мы его сейчас отпустим, он пойдет гоголем ходить, а потом вы по деревням растрекаете, что уполномоченный с контрами в сговоре, — усмехнулся я.

— Да ни в жисть, гражданин уполномоченный. Как в могиле все сохраним, — стал божиться налетчик.

— В могиле? Смотрите, хоть одно слово где пролетит, обоих в могилу уложу, и никто не узнает, где эта могила. Поняли меня? — грозно спросил я. — Запомните, вы оба мне сейчас по гроб жизни обязаны и будете делать все, что я вам скажу, иначе.

— Все сделаем. Мы ж должники ваши. Спасибо вам, — мужичонка спрыгнул с телеги и засеменил к лесу.

Его обрез я положил в портфель. Вообще-то штука посильнее нагана будет.

Встреча с учителем

В ноябре 1929 года получил письмо от учителя:

Здравствуй. Скучаю. Встретимся 5 января на вокзале в 10 часов.

В принципе, написано все понятно. Кто прочитает — записка от девушки. Мне назначена встреча 5 января 1930 года на вокзале железнодорожной станции Екатеринбург в десять часов дня. Партнер меня знает. Не нужно никаких паролей и опознавательных знаков. Что-то случилось, раз учитель едет из-за границы в СССР.

5 января в девять часов я уже был на вокзале. Посидел в зале ожидания, изучил расписание, посмотрел на цены в станционном буфете, заглянул в ресторан.

Все было тихо и обыденно. Ближе к десяти часам я вышел на перрон поближе к часам над центральным входом. Практически в десять часов появился гражданин в темном драповом пальто с черным каракулевым воротником, в заячьей шапке-ушанке и белых бурках с коричневой кожаной оторочкой. Ни дать, ни взять — заготовитель от какой-нибудь организации. Мы прошлись навстречу друг другу. Наблюдения за ним я не заметил, так же, вероятно, и за мной не было никакого наблюдения. Через несколько минут мы с ним встретились у входа в ресторан.

В ресторане было человек пятнадцать посетителей, поэтому мы не были белым пятном в столь ранний час. Заказ был достаточно скромный, ни к чему привлекать к себе внимание шикарным столом. Я коротко рассказал учителю, чем я занимался в последнее время.

— Это хорошо, — сказал учитель, — за исключением того, что мы с тобой остались одни. Практически всех учителей и учеников арестовали и ликвидировали. Я знаю, что резидентурам ОГПУ за границей поставлена задача на поиск тебя и меня. У них есть наши приметы, но они относятся к 1918 году. А с того времени мы немного изменились.

Наша с тобой задача — дезорганизовать поисковые мероприятия. С этой целью ты должен дать информацию в ведомство тов. Ст. Вот московский адрес. Хозяин адреса знает, куда нужно нести письмо. Раньше он получал достаточно много писем, сейчас поток писем иссяк.

Ты должен отправить письмо о реакции населения на массовую коллективизацию и раскулачивание. Государство рубит сук под собой. Возможно, что тов. Ст. просто не знает истинного положения вещей. Письмо нужно отправлять из другой области, лучше с железнодорожной станции. Примерно такое же письмо будет направлено из-за границы. И мы их поставим в тупик, а, может, заставим активизировать наши поиски.

С болью в сердце я смотрю на то, что делается в нашей с тобой России. Такое ощущение, что все это сделали тутанхамоны, замурованные в кремлевской стене.

Дух разрушения правит страной. Строя одно, уничтожается во много раз больше. Наиболее активная часть населения уничтожается потому, что она показывает, насколько убоги и ограничены ставленники новой власти.

В Японии у власти милитаристы, которые уже захватили большую часть Китая и строят планы по захвату Монголии и российского Дальнего Востока.

В Германии приобретает популярность национал-социалистическая рабочая партия в Германии. Я познакомился с программным трудом лидера этой партии, некоего Гитлера. Германия должна оправиться от поражения в прошлой войне и расширить свой лебенсраум. Одним словом, Дранг нах остен. В Россию.

Многие истинные патриоты России поставлены в двойственное положение: не хочется помогать растлителям России и не помогать ей, значит помогать врагам. Будут они помогать России и будут пожираемы правителями России. Мне об этом легче судить, потому что меня защищает закон той страны, где я живу и по поручению которой приехал договариваться о работе иностранных инженеров на уральских предприятиях.

Кремлевские эмиссары заманивают выехавшую интеллигенцию вернуться обратно в Россию, где ее просто уничтожат. Кто же допустит, чтобы понюхавшие воздуха свободы писатели, художники, композиторы, ученые не привнесли эти веяния в Россию? А это прямой подрыв основ марксизма в России, первом государстве рабочих и крестьян, что постоянно вдалбливается в головы западным обывателям, совершенно не понимая того, что тем самым они принижают значение России в мире.

Репрессии пока проводятся тайно в виде перевоспитания чуждых элементов в трудовых лагерях. Расстрелы ведутся в тайных местах, там же трупы и хоронятся без всякого учета, чтобы избежать неминуемой кары за эти преступления. Скоро репрессии выйдут из подполья и будут проводиться открыто с использованием газет, радио и мнения общественности. А мы с тобой знаем, что такое мнение общественности.

Февральская революция свершилась так называемой общественностью. А действительная общественность боролась с властью коммунистов в Кронштадте и в Тамбовской губернии. Общественность общественности рознь. Сейчас общественность может быть только проправительственной, потому что иная будет