Серега и мясорубка - Юрий Ра

— Чтоб в случае перехвата укры не догадались. Уж очень прозрачно это — Ястреб, значит с «птичками» работаю.

— Ну как хочешь, Ястреб.

Через несколько дней ВРИО командира взвода БПЛА Санталов, он же Ястреб, он же Резкий, он же Истинный, получил под свою руку еще трех бойцов. И были они ему весьма в тему, потому как фронт работ предстоял немалый — надо было превратить заброшенную хибару на самом краю не менее заброшенного хутора или деревеньки в Сверхсекретную Базу Слежения За Противником. Кто-то попытался воспроизвести вслух аббревиатуру СБСЗП, но не справился даже со словом «аббревиатура», и на этом вопрос закрыли. Поначалу стали звать своё место дислокации ёмким словом Точка. Ящики от мин дербанить во дворе Серёга запретил категорически, пришлось даже пару пинков отвесить в качестве аргумента. Потому что такие резоны как недопустимость демаскировки и вытаптывания двора, доходили не очень. Зачем ломать ящики? Так вся мебель в доме изготовлялась именно из них.

Пара километров от расположения батальона, кругом кусты, заросли — самое то для малочисленной группы, стремящейся как следует затаиться! Думаете, просто создать нормальный быт для группы из пяти человек так, чтобы сверху двор так и выглядел нежилым? Масксеть в помощь. А еще плотные большие черные пакеты для мусора. Или для чего-то другого, о чем не хочется думать. Ими бойцы оббили изнутри весь дом, чтоб ни лучик не вырывался из помещения в темное время. Впрочем, после такой отделки интерьера темным внутри дома стало всякое время.

Раньше маскировки, раньше туалета, раньше всего был установлен в сарае автономный бензогенератор, проведено электропитание в дом. Потому как важнее быта и удобства цель. А цель — воздушная разведка, корректировка огня, причем еще и взаимозаменяемость бойцов, а значит учеба. Всё это требовало электричества. А еще имелись три автомата на взвод: один Серегин и два трофейных. Эти стволы не отобрали в первую очередь из-за того, что новых бойцов прислали без оружия. И уж тем более, без брони. Затрофеенные автоматы моментально поставили нашего героя на недосягаемый уровень по авторитету в его взводе. Попробуй не подчинись такому командиру, который один ходит на нейтралку и возвращается с трофеями. А самое забавное, что подробности вылазки Серёга никому не рассказывал, кроме майора. И всё равно они просочились среди личного состава. Понятное дело, не от комбата, не его это уровень и вообще, не по характеру ему языком трепать. Как такое могло произойти? Да просто: он поделился деталями столкновения с замом и командирами рот, отписался в рапорте, то есть про случай знал весь штаб и офицеры. Они донесли до взводных, те проинструктировали бойцов… В ходе обсуждения с товарищами данного огневого контакта до Санталова дошла в том числе информация об еще одном его позывном. Оказывается, за глаза командир его называет Пингвином. Вроде как птица уважаемая, но летать не умеет. А может, майор вкладывал в это прозвище совсем другой смысл? Серёга не пошёл спрашивать, просто поимел фактик в виду.

С позывными вообще все интересно выходит. Понятно, что они нужны. И в первую очередь в бою, когда каждая секунда на счету. А еще прозвища, погоняла, клички и позывные запоминаются проще. Серег с Андрюхами много, Сашек еще больше, фамилии бойцов с которыми служишь не год-два, а всего месяц, запомнить сложно, тем более, когда над головой грохочет, пойди вспомни нужную фамилию. А позывной вот он, на языке вертится! С Лукасом всё понятно, а почему у него во взводе Алтын? Так Золотарёв же, ясен-пень! Тогда Маус как образовался? Потому что мелкий совсем. А уж про Бэху любой поймет — на гражданке у пацана остался старенький любимый «БМВ», о котором он часто вспоминает, да еще и вслух.

Сеанс связи с Рыбкой проходил далеко от базы, в густых кустах, где никто из бойцов не смог бы его услышать. Интимный процесс — беседа со своей девушкой, понимать надо. Тем более, что связывались они весьма редко.

— Хай, Рыбка, у меня ломка! мне не хватает скорости и гонок, так хочу вновь почувствовать руль в руках, утопить педаль газа, — откровенничал со своей подругой Серёга, — я хочу чувствовать, как меня вжимает в кресло, как поток ветра бьёт в лицо, когда музыка и драйв наполняет меня, когда двигатель поёт.

— Да ладно, Серёга, ты что, про свой «Форестер» втираешь? Кирпич кирпичом, только черный.

— Да ну! Я про Акулу. Помнишь её?

— Да, машинка была весёлая, помню. Только не могу понять, кто тебе мешал гонять на такой же вместо того, чтобы на спецоперацию уходить. Сгорела та, купи другую вместо этих своих универсалов старпёрских.

— Эти по работе нужны были. А сразу две машины иметь… Может, ты и права.

— Я всегда права. — Рыбке было немного обидно, что парень не ей признаётся в любви и рассказывает, как её не хватает, а восторгается давно сгоревшей машиной.

— И если говорить о практичности, наверное для меня две машины — это практично… Одна должна быть универсал для бизнеса, а вторая — резвая, спортивное купе для меня лично. Ну и чтоб ты могла сидеть рядом. Только я с тобой так не гоняю.

— Боже упаси! Не гоняю… Да ты меня в первый же день до смерти напугал, так разогнался!

— Поверь, я сдерживался. И пугать тебя не хотел, и без пассажира она летает быстрее. Груз, как-никак. Летала.

— Это что, я такая толстая, что твою тачку замедляла?

— Ты не толстая, Рыбка! — Серёга понял, что прошёл по краю. — Ты лучшая! Но для спортивной машины каждый килограмм имеет значение.

— Погоди, ты со мной до двухсот десяти разгонялся, а один что, еще быстрее?

— Гораздо. Моя Акула позволяла. Сейчас такие уже не делают. Или не за такие деньги.

Мы тоже где-то в глубине души считаем, что разговаривать про машины со своей девушкой, которую не видел уже давно, идея так себе. Но подсказать герою или вложить свои идеи в его голову возможности нет. Не поссорились ребятки, и ладно. Тем большего уважения заслуживает его боевая подруга. Она не понимала, зачем Серёга там, чем занят, зачем вообще это всё, но как могла оказывала моральную поддержку Санталову. Рита оказалась девушка умная и понимала, что обсуждать политику по телефону еще глупее, чем трындеть про автомобили. Может, Серёга и впрямь воет в своих дальних далях, сидя в окопах, или где там еще сидят солдаты на