Азраиль. Война Небес! Том 4 - Григорий Магарыч

мне показалось, что он был этому крайне рад. В этом была моя ошибка в первой жизни — в том, что я был эгоистичен и желал силы, не собирался растрачивать её на создания нового мира. В этот раз я создал Восьмое Небо, а ценой тому стала большая часть моей силы.

Лейла поджала губы, брови её сошлись на переносице.

— Не понимаю, о чём ты говоришь. Хочешь сказать, ты не боишься погибнуть? Все эти сотни лет заточения, чтобы… просто погибнуть?

Я усмехнулся, поднимая глаза на освещающую пространство Нейлу.

— Я долго думал над местью, любовь моя. За три сотни лет продумал кучу способов, уж поверь. Но как бы я себя не обманывал, всё обрывалось на сражении с семью Высшими Богами. Всегда одно и то же. Абсолютно. Как не извернусь, в итоге придётся отвечать перед Богами.

— Ты изменил время, Азраиль. Ты перехитрил Богов, исправил ошибки и только начал новую жизнь, в которой есть восьмое Небо. Я, любовь всей твоей жизни, сижу рядом с тобой и помогаю тебе защитить твой мир. Знаю, что Нейла и Феликс названы в честь наших с тобой детей, знаю, что не хочу тебе отказывать в случае, если ты и в этой жизни захочешь детей от меня. И буду только за, если мы назовём их именами наших прошлых детей. И после этого ты считаешь, что всё это ради того, чтобы погибнуть в сражении с Богами?

Я взял Богиню за руку.

— Я не собираюсь умирать, а лишь хочу сказать, что готов к любому исходу, если буду знать, что с моими близкими ничего не произойдёт, — мой голос звучал спокойно и даже меланхолично. — А что до исправления моих ошибок… сестра моя любит моего сына. Не так уж я всё и исправил.

— Тем не менее, это и огорчает меня, — по щеке Лейлы потекла слеза. — Ты, Азраиль, восьмой Высший Бог. Ты просто обязан прожить тысячу лет и увидеть своими глазами, как развивается Небо, созданное тобой. На твои плечи возложены горы судьб. И моя в том числе. Так почему в твоих глазах нет того пламени от идеи отомстить и вернуть всё на свои круги?

— Потому что я не Азраиль, — я хмыкнул. — Точнее, не тот Азраиль, который жаждал стать Высшим Богом. Чем больше тайн раскрывается передо мной, тем больше я осознаю, что тело моё остаётся телом человека. Да, аномального тела, но тела, созданного по проекту Высшего Бога Рафаила.

— Я лишь хочу…

— Послушай, — остановил я. — Просто послушай. Когда меня сковали на седьмом Небе и держали взаперти сотню лет, я горел идеей выжить, но не для того, чтобы стать сильнее, чем прежде. Глубоко внутри я ещё до первого сражения с Богами осознавал, что сильнее уже не стану, а в бою с ними паду. Потому создал камень Азраиля, в котором была заключена половина моей силы. И эта сила по наследству должна была достаться нашим детям. Так и вышло, что я проиграл, вот только смерти своих детей увидеть я не ожидал. В планы это не входило. Да, я готов был погибнуть и тогда, но всё случилось так, как случилось. И только поэтому я решил бороться, только потому что мои наследники не получили той жизни, которую я им даровал.

— Твоих детей ты всё ещё не спас и не вернул, Азраиль. Тогда как ты можешь говорить, что…

Я не позволил ей договорить, лишь указал пальцем на Нейлу, светящуюся вдали.

— Я отдал этому Небу семь осколков, любовь моя. Женщина, которая живёт на втором Небе, беременна от меня. И ты говоришь, что не станешь отказывать, если я попрошу оставить в тебе своё семя. Это и есть моё наследство. Феликс и Нейла получили то, что должны были получить.

— Ты не прав.

— Возможно, я могу ошибаться, — я кивнул. — Но… знаешь, ведь попал я на Землю не в этом теле. В первый раз моё сознание оказалось в теле не особо талантливого человека, который прожил сотню лет распятым, сотню лет заключённым в камень и около сотни в теле обычного существа второго Неба. И в том теле я оставил себе загадку.

— Какую?

— Я рассказал в письме о восьми осколках Азраиля, о двух умолчал. Знаешь, почему?

— Азраиль, это…

— Потому что два моих осколка — мои дети, — перебил я. — Моя земная женщина вот-вот родит мне дитя, и если я почувствую в ребёнке силу, то захочу, чтобы ты стала матерью моего второго ребёнка. Я захочу, чтобы мои дети стали Богами Восьмого Неба. Один из них будет от человека, другой — от Богини. Думаю, именно это и есть ответ на мою собственную загадку.

Слёзы потекли по щекам Лейлы градом, но она держала лицо каменным.

— Я помню твою идею, помню, что ты собирался биться с Богами здесь, ибо на собственном Небе ты равен по силе Высшим Богам. У тебя будет преимущество, мы сможем выманить их. Сможем, слышишь? Тебе не обязательно умирать, Азраиль!

Я поднялся на ноги, разрезал пространство на шестое Небо; из разреза вспыхнул свет Насгарда.

— Не хочу, чтобы Боги знали, где моё Небо. Не нужно мне преимущество. Пусть всё решит бой на территории, которую выберут они. Не хочу я уничтожать планеты.

— Азраиль!

Я шагнул на Насгард, оставив Лейлу одну.

* * *

Второе Небо. Московия. Район Красного ордена.

— Осторожнее, прошу вас! — кричала Эмилия Бисфельд кучкующимся вокруг людям. — Дайте взглянуть на неё. Боже, какая же она милая!

Визг новорожденного дитя заставил всех в больнице заулыбаться.

— Сообщите Эрасту, что у него родилась дочь! — Эмилия обернулась. — Передайте, что она невероятно красива!

София улыбалась, по щекам её текли слёзы.

— Смотри, милая, — Эмилия присела рядом с Софией и показала ей ребёнка. — Эта девочка — твоя дочь. Честно сказать, когда я родила Эраста, поначалу даже поверить не могла, что родила абсолютно нового человека. Ой, сейчас заплачу.

— Дайте пройти! — Лиза Орлова забежала следом в палату и присела с Эмилией. — Ой, какая маленькая. Да ещё и девочка!

— Как думаете, Эрасту… понравится? — София поджала губки. — Я… может, он хотел мальчика?

— Ой, брось ты, красавица наша. Такие мальчишки, как твой муж, созданы для того, чтобы у них были дочурки!