Бес сознания 2 - Руслан Муха

Елецкий, тут ведь еще и Стриж, которая слушает все, с жадностью внимая каждое слово.

И какого черта этот Елецкий, имея такую способность, еще не вывел партию Жизни в лидеры? Хотя, несмотря на безотказность его внушения, не распознает воздействие этого самого внушения разве только ребенок. Уж очень оно ощутимое. И вряд ли это кому-либо понравится.

Когда Саня прекращает рассказывать, Елецкий ей с благодарностью кивает:

— Спасибо за информацию, я обязательно приму меры. — Затем он поворачивается к Элле и говорит: — А вам, Элла, советую не задавать вопросы и не лезть во все это. Ради вашей же безопасности. Просто забудьте. Это такая чушь, что вообще не стоит внимания, — сейчас он не приказывает, а действительно дает совет.

В ответ Элла хитро улыбается и кивает, мол, а как же, уже разогналась.

Елецкий вздыхает и добавляет:

— Не знаю, как им удалось уговорить вас вступить в нашу далеко не привлекательную для сверхлюдей партию, но, если это что-то незначимое — лучше бы вам отказаться от этой затеи. Я конечно очень был бы рад видеть вас в наших рядах, но боюсь, что вы сбежите от нас при первой же возможности. Мы не можем вам предложить то, что вам давала партия Прогресса. У нас нет партийного жилья, нет больших премий и полного обеспечения, нет современной охранной системы, да и самой охраны тоже нет. У нас нет денег даже на то, чтобы сделать ремонт в штабе. Понимаете? Я почему-то даже более чем уверен в том, что вы очень скоро выйдете из партии и вернетесь в Прогресс. Так может тогда и вовсе не стоит вступать?

— Я сама как-нибудь разберусь, — стервозно улыбается ему Элла.

Ничего себе завернул. Нет, ну что за Верховный такой?! Он что, нарочно пытается похоронить свою партию? Мне начинает казаться, что именно этим он и занимается. Но кое в чем он прав, и это я действительно не предусмотрел. Нет ни единой гарантии, что Элла останется в партии после того, как мы убьем Банши.

Нужно это продумать.

Для себя решаю, что раз Елецкому партия не нужна, значит партия ничего особо не потеряет без него. А я как бы собираюсь ее развивать, и Элла нам в этом деле однозначно пригодится.

В дверь робко стучат, и на пороге возникает Лена:

— Там Нюра пришла, — говорит она, но заметив неодобрительный взгляд начальника, тут же пристыженно исправляется: — Анна Ивановна, то есть.

Без лишних слов и прощаний все покидают кабинет Верховного. Мне общаться с этой директоршей по работе со сверхами ни капли не хочется. Сейчас меня больше волнуют подопечные.

«В туалет быстро, — говорю Сане, — и остальным намекни».

Она кивает и сразу же обращается к секретарше:

— А где тут у вас уборная?

— В конце коридора направо, — учтиво отвечает Лена.

Но позвать остальных с собой Саня не успевает, потому что на пороге появляется весьма экстравагантного вида дамочка немного за пятьдесят.

— Здравствуйте, мои дорогие! Неужели это свершилось и к нам потекла молодая кровь?! — чуть ли не нараспев, голосом вокалистки народного ансамбля восклицает радостно Анна Ивановна.

Хотя, здесь я согласен с Леночкой, Нюра ей подходит куда больше.

Нюра одета в длинное просторное платье в красных маках, в ушах у нее крупные красные серьги, а волосы заплетены в косу вокруг головы на манер венка. На директора сверхлюдей она ничуть не похожа, скорее на сельского тамаду.

— Элла! Не могу поверить, — радостно всплеснув руками, восклицает Нюра. — Вы — лучшая из сверх женщин партии Прогресса и решили перейти к нам! Это просто праздник какой-то!

Пока она обсыпает Стриж комплиментами, Санек дергает Сему за рукав и тихо, но с нажимом говорит:

— Нам нужно в туалет.

Семен непонимающе таращиться, а Саня еще тише добавляет:

— Уединиться.

От этой фразы Сема еще больше удивляется, скорее даже охреневает.

— Леня попросил, — зло вздыхает Саня, и с осуждением качает головой, затем хватает за локоть Вову:

— Все идем в туалет, — и не дожидаясь его реакции, перебивает радостные возгласы Нюры и заявляет: — Мы отойдём на пару минут.

— Хорошо, мои хорошие. Буду ждать вас в актовом зале на первом этаже, — отвечает она.

Я уже было начал опасаться, что и Элла за нами увяжется, но Нюра не дает ей опомниться, хватает под руку и без конца тараторя, уводит вниз.

Мы же шагаем все в туалет.

Пока подопечные идут, перемещаюсь в Семена.

Когда проясняются чувства, в нос сразу же ударяет запах хлорки, а нас обнаруживаю уж в общественном туалете с тремя кабинками. Все эти кабинки осматривает Вовчик на наличие посторонних.

— Никого, — резюмирует он и спрашивает: — В ком он сейчас?

— Во мне, — говорю я голосом Семы и тут же раздраженно восклицаю: — Тьфу ты! Я Леня. Здесь я, короче, в нем. Давайте, лучше рассказывайте, что вам наговорил Елецкий.

Вова начинает мяться, Санёк косится на него и нетвердым голосом говорит:

— Он сказал, что мы должны тебя убить.

— Это я уже понял, а еще что?

— То, что только так мы сможем освободиться от тебя, — с вызовом заявляет Вован, не давая сказать Сане. — Ты нам солгал, когда сказал, что мы все связаны, что мы в одной лодке. Это чушь! Если тебя не станет, светлые перестанут нас преследовать!

— И вы ему поверили? — мрачно спрашиваю я.

— А почему не поверить?! — продолжает распаляться Вова. — Он сказал, что с ним происходило то же самое. Что и им управлял Иммун, вынуждал делать всякие отвратительные вещи и даже заставлял убивать. И единственный способ, который помог ему освободиться...

Вова не заканчивает фразу, таращит на меня негодующий взгляд, а вместо него тихим подавленным голосом заканчивает Саня:

— Елецкий застрелил своего Иммуна.

Я молчу, стою и перевариваю. Сказать, что мне неприятно, так это ничего не сказать. Даже возвращаю Семену контроль, но он ничего не говорит, а пристыженно пыхтит.

— И что теперь? — наконец, говорю я. — Мне стоит вас опасаться?

Вован не отвечает, а продолжает сверлить меня яростным взглядом.

— Нет, конечно нет, — качает головой Саня, — мы так не поступим с тобой. Даже если ты нам солгал, это не повод тебя убивать. Мы же не звери какие-то? Мы ведь одна команда, правда, ребят?

Вова