Адвокат вольного города.9 - Тимофей Кулабухов

в свой немалый рост передо мной и сделал что-то вроде кивка.

Я снял с велосипеда кресло, поставил его, ведро с углём, присел и на колени устроил учебник.

— Во-первых, позволь тебя поблагодарить за проделанную работу. Это феноменально.

« Мало… могу больше…» — пронеслось у меня в голове.

— А ты можешь говорить? Нет? Ну ладно, — он воспринимал мои слова не потому, что слышал, а потому что они дублировались мыслями в моей голове. То есть я мог бы вообще молча думать, был бы такой же эффект. Но действовал так, как уже давно привык, чтобы форма общения не сбивала с мысли.

— Скажи, как я могу поблагодарить тебя?

«Путешествие, ходить. Работа… ходить».

Ага, значит он — существо любопытное. Учту.

— Могу я тебя попросить кристаллизовать… Уплотнить до максимальных значений вот это?

Я высыпал уголь, тот выдал облачко чёрной пыли и осел горкой. Уголь был крупным, куски размером с кулак.

«Попробую».

Элементаль сделал пасс руками, горка поднялась в воздух и зависла на двухметровой высоте. Потом она сжалась в шар и стала дрожать. Так дрожать как не могло бы дрожать живое существо, оно вибрировало с амплитудой в пару десятков сантиметров и повторяло своё колебание раз в несколько секунд, издавая при этом отвратительный визг, а от него отлетали крупицы угля.

А потом комок, этот вибрирующий шар сжался, наверное, втрое и стал беззвучно опускаться на землю.

«Больно. Неприятно. Больше не хочу».

Я подошёл к грязно-чёрной кучке.

В утверждении о том, что алмазы образуются из угля есть только один истинный факт (остальное — художественный вымысле), который я знал благодаря тому, что в школе добросовестно учил физику.

И уголь, и алмаз формируются из молекул углерода, хотя структурированы по-разному. И это в очередной раз доказывает, что от того, во что построить людей, кирпичи или молекулы, зависит результат, то есть что ты получишь на выходе.

Я взял кусок камня, который уже не был размером с кулак, а скорее вполовину меньше и постучал им об обычный камень, из которого был сделан причал.

Кусочки черной породы отвалились и на меня из глубины задорно посмотрел похожий на кусок нахального стекла кристалл.

Я сгрузил результат усилий элементаля обратно в это же ведро. Кажется, теперь оно стоит чуточку дороже.

— И тем не менее, спасибо и за это.

Я раскрыл учебник, пролистал и нашёл периодическую таблицу Менделеева… Ну да, чему я удивляюсь, Дмитрий Иванович он и в этом мире Дмитрий Иванович, составляет таблицы, определяет идеальный градус водки, заперевшись в лаборатории от жены. Кстати, как он высчитал, правильный градус раствора спирта в воде составляет тридцать шесть градусов. Чиновники округлили до сорока.

— Медь.

Я показал всю таблицу и пролистал до главы с медью, где она была и в рисунках и схемах.

Элементаль долго молчал.

« Медь…» — нейтрально отозвался он.

— Где медь?

Он задумался, надолго задумался, минуты на четыре, видимо мой вопрос был не вполне корректен. Наконец выдал.

«Всё есть везде».

«Вот ведь философ херов», — пронеслось у меня в голове, но я себя осёк. Он читает мои мысли, его нельзя обижать даже там.

— Где меди много?

На этот вопрос он ответил быстрее.

«Мало. Есть, но мало».

— Вокруг мало? — я встал и показал пальцем на все горы вокруг.

Элементаль покрутил той башенной надстройкой, которая символизировала его голову и выставив вперёд собранную из слегка подвижных камней руку указал мне за спину, потом вправо.

— Ага. Не всё исследовал? Ну да, я ж сам тебя работой загрузил. Извини.

Он многозначительно и неторопливо кивнул.

Показался воздушный элементаль. Я его не звал, он что называется, «сам прилип».

Коснувшись татуировки воздушного элементаля попросил его найти самолёт, но только не приближаться.

Идея о том, что может быть неживой аппарат, способный летать, привела воздушного элементаля в неистовый восторг и он тут же усвистал, даже не выслушав, что надо бы обеспечить штиль при посадке на всех высотах.

Вернулся к элементалю земли.

— А чего много? — я снова открыл таблицу Менделеева.

Для начала он её долго изучал, словно сравнивал с какими-то своими знаниями. Элементали были родом из иного мира, хотя, по ощущениям, перемещения между мирами их не смущали.

Наконец он приподнял крупицу камня и стал, ловко используя её как курсор, показывать.

Кислород, водород, азот… Ну понятно, это в газообразном состоянии, углерод, кремний, калий, сера, железо.

Неожиданно он ткнул в вольфрам и это шевельнуло какие-то воспоминания.

Словно читал книгу месяц назад и не положил её на место и этот факт иногда напоминает о себе, слишком слабо, чтобы побудить к действию, но, когда прохожу мимо, воспоминание врывается в память.

Доска цыганской судьбинушки показывала знак, вместе с «богатство» и прочие перспективы. Я интерпретировал этот знак, как медь. Добыча меди.

Ну, тут я выдаю желаемое за действительное. Подсознательно я хочу, чтобы это была медь, ведь у меня есть в собственности медный завод, есть технология, оборудование, специалисты и так далее. Поэтому моё подсознание и складывало два и два, считая, что я ищу медь.

А если это не медь?

Я показал элементалю на золото, и он неохотно отозвался.

«Мало».

— А вольфрам?

«Много, но далеко вниз».

— Далеко — это сколько?

«Почти километр».

— А много вольфрама?

«Руда одиннадцать процентов. Это очень-очень много».

— Не в процентах, а в общем объёме?

Я закрыл глаза, элементаль показал мне гряду насыпью высотой с трехэтажный ом и длиной… Ну длинная, метров триста, а может и километр. Хрен знает. В сознании элементаля это всё существовало в качестве руды.

— А ты можешь выделить из руды чистый металл?

«Сложно… Я не стану».

— Бляха. А переместить? — наобум спросил я.

«Да».

Оп-па. Почему бы и да?

— Элементаль… Слушай, это как-то невежливо, давай, я буду называть тебя Зюйд Петрович?

Ему было всё равно, это веяло по ощущениям, но он промолчал.

— Зюйд Петрович, а могу я тебя попросить сейчас всё бросить, и мы с тобой займёмся домом графа. И дом будет простым, как швейцарский топор.

Элементалю и это было всё равно. Правда, он пошёл вперёд со скоростью автомобиля, а я, бросив кресло, прихватив ведро алмазов, прыгнул на велосипед и двинул следом.

Что я знаю про вольфрам? Его используют в лампочках. Наверное, он стоит каких-то денег. Наверняка. В крайнем случае, у меня будет чрезвычайно до хрена вольфрамовой руды. Открою лампочковый завод,