Школа Бессмертного - Алексей Владимирович Ларин

улыбнулся Бессмертный. – Постарайтесь не допустить, чтобы оно и впрямь стало последним. Как эта сигарета. Держите.

Он протянул на ладони пачку сигарет. Никита помедлил, забрал с неохотой.

Первую в своей жизни пачку он курил целый месяц. Вторая у него столько не продержится.

Часть вторая

Начало

Глава 1

То, что не смог Велизарий

Марья поставила кружку на грубую полку, повесила полотенце и огляделась с отчаянием.

…Нет, в это нельзя было поверить: после утончённой роскоши школы Велизария, после многолюдства и разноцветья солнечного Халдона, после всех планов, надежд, устремлений и перспектив оказаться в этой глуши за сорок вёрст до ближайшего города, где из всего народа – только брат и сестра… За две недели странной жизни после гибели родителей девочка Марья всё никак не могла привыкнуть к новому состоянию; всё казалось чуточку нереальным, словно во сне.

Ольга уже успокоилась. В первые дни она тоже плакала по ночам в подушку, но больше не за себя, не за новую отшельническую жизнь в глуши, а за брата, которому, чувствовала, было тяжелее, чем им обеим. Она его любила, и жалела, и страдала, что ничем не может помочь и хоть как-то облегчить его молчаливую муку.

Но сейчас младшая освоилась и резво носилась по маленькому скромному домику, то подметая полы, то подкладывая дрова в печь, то заваривая чай. Марья понимала, что сестра пытается хоть так услужить брату, снять с него хотя бы повседневные хозяйские заботы. Она и сама варила уху и кашу, собирала грибы, разделывала пойманных братом уток и зайцев, но всё больше и больше понимала, что так это продолжаться не может. Только не для неё. Она готовила себя совсем к другому, она уже видела себя волшебницей и чародейкой, и снова возвращаться к жизни обычной крестьянки было выше её сил.

Так не пойдёт, решила Марья, хмуро разглядывая неровные и не слишком чистые ногти. Брат не может лишить их будущего из-за своей несдержанности и ошибки. Она не то чтобы осуждала Кощея за месть всей деревне; её больше расстраивало то, что он попался. Если бы она мстила за смерть родителей и крёстной, то сделала бы всё гораздо хитрее и тоньше, никто и не подумал бы на неё.

Марья наклонилась над ведром с водой, всмотрелась в отражение. Нет, окончательно решила она, нет, так быть не должно. Она не останется в этой глуши преждевременно стареть и угасать, как та же Ядвига, не допустит, чтобы с поверхности воды на неё смотрело только хмурое лицо с угасающим взглядом. Надо поговорить с братом. Сейчас, пока всё не зашло слишком далеко.

– Оль, ты не видела его?

Сестра сидела на крыльце и увлечённо выбирала семечки из подсолнуха, собираясь высушить их на последнем осеннем солнце.

– Да вон он! – она кивнула на берег. – А чего тебе?

– Ничего, – Марья с досадой надела плетёные босоножки. – Я сейчас. Погоди тут.

Она спустилась по пологому склону к берегу. Брат стоял, скрестив на груди руки, и смотрел на медленную реку.

Невозможно было понять, о чём он думает. С тех пор как они покинули Халдон и укрылись здесь, в Ближней Роще, под Волховом, он почти всё время молчал. Надо было, наверное, дать ему ещё время, но она не могла. Ей надо было понять и решить всё сейчас. Потому что потом, боялась Марья, потом она может смириться, как та же Ольга, и привыкнуть к этой беспросветной жизни. То, чего нужно избежать всеми силами, и чем раньше, тем лучше.

– Кощей! – позвала она.

Он не обернулся. Ей хотелось взять его под руку, потереться щекой о плечо, помолчать вместе с ним. Но она пришла сюда не за этим. Нельзя позволить себе размякнуть. Только не сейчас.

– Нам надо поговорить.

– Да, – он медленно кивнул, по-прежнему не оборачиваясь. – Нам надо поговорить.

Марья немного замешкалась. Она не ждала такого скорого и лёгкого согласия, но раз уж брат сам разрешил…

– Ты можешь сказать мне, что мы здесь делаем? – она нервно поправила трепыхавшуюся на ветру прядь. – Что мы будем здесь делать?

Он опять помолчал. Где-то справа, в камышах, крикнула выпь. Марья вздрогнула, нервно оглянулась. Заметила, как на крыльце испуганно подняла голову Ольга. Брат даже не пошевелился.

– Скоро начнём, – тихо сказал он. – Дай мне ещё пару дней, и я буду готов.

– Начнём что?

– Учёбу.

– Учёбу?

– Да, Маша. Не расстраивайся, я сделаю из тебя колдунью не хуже, чем сделал бы Велизарий. А скорее всего, и лучше.

Марья закусила губу, стараясь не завопить от радости и не броситься ему на шею. Да неужели?! Неужели она не ослышалась?!

– А Лонгир? – осторожно спросила она, стараясь справиться с голосом.

– Пока будете пользоваться моим. Точнее, Василисы, но… Потом достану вам свои.

– Как?!

– Это не твоя забота. Вы получите с Ольгой Лонгиры и станете волшебницами. И даже быстрее, чем в Халдоне. За три года я дам вам то, что Велизарий размазал бы лет на семь. Его подход устарел, а он всё никак этого не поймёт.

Марья не знала, что сказать. Ну вот оно – то, чего она и хотела. Брат научит их колдовать, он достанет им Лонгир. Ради этого стоит и потерпеть здесь три года, не такая уж и великая цена получается.

И всё же что-то во всём этом было неправильное, что-то тревожило Марью и не отпускало.

– А потом? – осторожно спросила она, нервно теребя в пальцах кончик заплетённой косы. – Ты научишь нас, а потом что?

– А потом сама решишь, что тебе надо, – он наконец повернулся к ней, усмехнулся слабо. – Неужели ты думала, что я оставлю тебя здесь навсегда? Маша, мы забрались сюда, только чтобы никто не докапывался до наших занятий. Вот и всё.

Она почувствовала стыд. Нет, конечно, она не думала, что брат намерен держать её при себе до конца дней, но всё же… Всё же злилась она на него по-настоящему и, как выяснилось, совершенно зря.

– Прости, – пробормотала она, смущённо отводя взгляд. – Просто всё, что случилось… До сих пор трудно осознать.

– Да, – сказал он, снова отворачиваясь к реке. – Но придётся.

Марья прикрыла глаза. На какое-то мгновение ей показалось, что в глазах брата мелькнули понимание и теплота, что они стали словно бы чуточку ближе, и вот он снова отдалился, холодный и недоступный в своём одиноком горе.

Она повернулась, сделала шаг назад. И поняла, что не сможет уйти вот так просто. Нельзя оставлять эти