Грех и поражение - К. Ф. Брин

– Однако ты не пытался захватить ее – тогда.

Это не было вопросом.

Магнус, вздохнув, откинулся на спинку стула.

– Буду с тобой честен – я понятия не имею почему. Шок? Закостенелость? Твоя неожиданная стремительность? А может, я думал, что это будет в моих интересах, если ты одолеешь своего отца. Выбирай сам.

Удивление проскользнуло по нашей душевной связи, но не отразилось на лице Кирана. Он не знал, что между Валенсом и Магнусом были разногласия.

– И все же мне следовало забрать ее. – Магнус отодвинул тарелку.

Тут же появилась женщина и начала убирать со стола. Магнус кивнул на нее.

– Вы уж простите – я люблю готовить, но ненавижу мыть посуду и все такое прочее. Она связана клятвой и будет хранить молчание. Никому не передаст то, что услышит здесь.

– Почему тебе следовало забрать ее? – спросил Мордекай.

Несколько секунд Магнус молча смотрел на мальчика, потом ответил:

– Потому что я наилучшим образом подготовлен к ее обучению. Учитывая, что правление ее не интересует, она стала бы прекрасным пополнением моей команды. Никто не упрекнул бы меня в том, что я оставил в живых Сумеречного Странника. Никто. И все вы, конечно, понимаете почему. Вы сражались с ней бок о бок. Даже бесценный Громовержец Зевса не сравнится с ней. – Он поставил локти на стол, молитвенно сложив ладони. – Я думал, в конце концов, столкнувшись с проблемой, вы придете ко мне. Я ошибался. Пожалуйста, Алексис, ответь: кто указал тебе путь? Я знаю, что не Аарон – он совсем потерял рассудок. Лидия… Нет, мы знаем, что это не она…

Я вспомнила, что есть еще один полубог Аида, совсем не занимающийся политикой. Старый и отошедший от дел. Может, Магнус думает, это он? Так или иначе, я не собиралась говорить ему правду.

Он вскинул на меня заблестевшие глаза.

– Тайны, тайны не забава, – тихо пропел он, – тайны могут стать отравой.

Меня пробрал озноб. Неужели он знает?

– Идем. Отведаем десерт, насладимся хорошей музыкой. Кто знал, что Берсерк способен создать такое великолепие? Возможно, позже вы заглянете в мой кабинет. У меня есть несколько фотографий, которые тебе, Алексис, будет любопытно увидеть.

Наверное, десерт был вкусный, но я так его и не попробовала. Не смогла.

Позже, когда Зорн пел под аккомпанемент Тана – ничего прекраснее я никогда не слышала, – Магнус провел нас с Кираном в свой кабинет и достал альбом в кожаном переплете, набитый фотографиями моей жизни, начиная с раннего детства. Многие были сняты издалека, и я узнала некоторые из запечатленных хаотичных моментов. Магнус был рядом – всегда. Следил из укрытия, щелкал на камеру мою жизнь – или, скорее, для него это делал кто-то другой.

В самом начале, на первой странице, помещался снимок плавающего среди черноты белого комочка. И под ним неровным почерком моей матери было написано: «Это девочка!»

Я не знала что сказать.

Поэтому ничего и не сказала.

Как в тумане, я размышляла о том, к чему это нас привело. Хотелось бы мне, чтобы политика магического мира не стояла у нас на пути. И чтобы в прошлом он вел себя немного иначе.

Еще хотелось спросить, любил ли он меня когда-нибудь как отец своего ребенка, но я слишком боялась отрицательного ответа. Хотя, с учетом обстоятельств, положительного боялась не меньше.

Когда вечер уже подходил к концу и все собирались уходить, Магнус отозвал меня в сторону.

– Я должен спросить, Алексис. Кто был тот дух, которого ты вызвала сегодня во время слушаний?

Я нахмурилась. Вопрос пробил туман.

– Я никого не вызывала. И не узнала его, но присутствие было зловещим. Может, это был какой-то полубог?

Он долго смотрел на меня, и что-то промелькнуло в его глазах. Какая-то неуверенность, если я не ошиблась.

– Даже Аарон не настолько глуп. Будь осторожна, Алексис. В наших делах многое покрыто мраком, но у меня такое ощущение, что эта тень затронет тебя. Всегда будь начеку.

Я медленно кивнула, хотя он и не сказал мне ничего, чего бы я не знала.

– И еще одно. – Он понизил голос. – Я понимаю, сейчас у тебя с твоим полубогом сплошные сердечки и розы. Этого следовало ожидать. Но если ты когда-нибудь вдруг окажешься в уединенном замке на забытом острове, я всегда рядом. И мои двери всегда открыты для тебя. У тебя будет свой дом и своя команда. И ты не окажешься в заточении, как жена Валенса. Помни, у тебя есть тот, кто освободит тебя.

Сердце мое совсем растаяло. Дейзи ни за что на свете не позволила бы мне поймать его на слове, и все-таки было приятно.

Я кивнула.

Магнус раскинул руки, словно собираясь обнять меня, но тут же опустил их – и просто протянул руку.

Я рассмеялась. Он хорошо скрывал это, но все же, похоже, испытывал некоторую неловкость в общении. И поэтому я стала меньше переживать из-за собственных проступков.

– Помни, – сказал он, провожая меня к дверям, к ждущему Кирану, – будь начеку, Алексис. Я позаботился о том, что если не могу заполучить тебя, то и никто не сможет, но это не гарантирует от несчастных случаев. Твоя мать многим пожертвовала, чтобы сберечь тебя. Не дай ее жертве оказаться напрасной.

18. Алексис

На следующий день я стояла у нас на кухне в лучшем своем платье, с прической и макияжем. Все честь по чести. Меня мутило. Предупреждение отца просочилось в сны. Кошмары, переплетаясь, беспрестанно сменяли друг друга. Иногда я просто сталкивалась с жутким безликим врагом. Иногда – сражалась на глазах у детей, прижатая к стенке. Но во всех этих снах я оказывалась беспомощной. Меня побеждали, даже если не превосходили числом. Сны были такие яркие, что ощущались как ряд неотвратимых предчувствий.

Я погрозила пальцем Дейзи, стоящей напротив в своем боевом облачении, со скучающим выражением лица. Их с Мордекаем не позвали на послеобеденный чай к Джури, жене Зандера. То было эксклюзивное приглашение (пускай и сделанное в последнюю минуту), и Эмбер сказала, что я должна кувыркаться от радости. Мы уже отклонили несколько других приглашений.

Мои дети не могут пойти со мной, и мои друзья не могут пойти со мной, и моя охрана должна ждать снаружи, зато меня попросили прихватить кошек. Я так не хотела выглядеть безумной кошатницей – а теперь их зовут на особые шикарные вечеринки, отказывая людям. Такое чувство, что кто-то сыграл со мной грандиозную шутку.

Хуже того, я была твердо уверена, что оставлять