Убийство в приграничном замке - Андрей Волковский

себе. Кто их знает, что они там собирают в своих лесах, а? Травки всякие, грибочки… Подозрительно, ох, подозрительно! Я бы их не впускал в приличные дома, нет. А этот совсем чудной. Чую ведь, чую, что с ним что-то не так.

Красные глаза Фларинена снова уставились на Ская. Потом распорядитель перевел взгляд на Ника, а вот на лорда, стоящего еще ближе, он посмотреть так и не решился.

– Может, он не человек? – громким заговорщическим шепотом спросил Фларинен. – Или это он, Ник, на деле господин, а этого простачка они с кучером для прикрытия используют, а?

– Мы обязательно это выясним, – веско произнес Олет. – Так ты не спал, пытаясь понять, кто на самом деле наши гости и что им нужно?

Былая вялость покинула Фларинена. Теперь он суетливо ерзал, теребил края рукавов и беспрестанно оглядывался по сторонам, по-прежнему, впрочем, избегая смотреть на Торна Фортитуса.

– Да все понятно! – воскликнул он. – Зря, что ли, они то и дело Крея поминали? Узнали, что сюда, в Гарт де Монт, ниточки тянутся, и прибежали вынюхивать!

Голос Фларинена задрожал от возмущения. Надо же, подумалось Скаю, он, кажется, искренне уверен в том, что «прибежавшие вынюхивать» чужаки – злодейские злодеи. А причастный к исследованиям Крея Фларинен, видимо, сама доброта. Интересно, он руководствовался благородными целями возвеличивания дома Фортитусов? Или у распорядителя замка мотивы поинтереснее?

– А за ниточки, которые сюда тянутся, ты дергаешь? – вполне доброжелательно поинтересовался Олет.

Скай даже немного восхитился тому, как мастерски вел диалог Олет. Конечно, Фларинен явно и сам жаждал высказаться, но наверняка тот же Торн испортил бы признание, привычно полагаясь на свой авторитет и силу. А Олет действительно хитер. Если припомнить к тому же удивительную скудность его досье, то невольно закрадывается мысль, не коллега ли это из рядов Тайной службы. Возражение тут только одно: если бы агент уже работал в Гарт де Монте, господин Марк их сюда бы не отправил.

– Я! – снова хихикнул Фларинен. – Через старую госпожу, конечно, но я.

Торн шевельнулся, будто хотел вмешаться в разговор, и еле сдержался, возможно, буквально схватив себя за руку.

– Знаешь, – доверительно продолжил распорядитель, словно вдруг забыв об остальных присутствующих, – как ни умна госпожа Арна, а вовлечь ее в эту авантюру оказалось так легко, что просто смех! Стоило только намекнуть, что она сможет дать внуку то, что не сумел дать отец, – и все!

Фларинен в очередной раз зашелся хриплым каркающим смехом. Да уж, недосып вкупе с выматывающими подозрениями и страхом за свою если не жизнь, то безопасность уж точно способны любого довести до безумия. Уж раздобревшего на замковых запасах распорядителя наверняка. Уже довели.

– Все, конечно, знают, что старая госпожа и… господин так и норовят друг друга переспорить: кто больше значит для Гарт де Монта да кто больше для семьи делает, но все-таки так просто… – Фларинен укоризненно покачал головой.

– Значит, ты убедил госпожу Арну связаться с Креем и давать деньги на его опыты, чтобы сделать Рейнарда волшебником?

– Да!

– А тебе какой прок с того?

– О, это самое интересное! – Фларинен потер ладони и наклонился ближе к собеседнику, будто продолжал пребывать в уверенности, что они тут одни. – У меня был план!

– Я даже не сомневался. Так что за план?

– Крей говорил, что его изыскания помогут любого сделать волшебником! Любого, представляешь? То есть, само собой, возможность предоставят не каждому, но сам шанс!.. Я сначала хотел сам стать сильным и за все поквитаться с Торном! А потом поразмыслил и понял: э, нет, старина Торн-то все эти годы магии учился, все это время сам сильнее становился и рыцарей своих натаскивал. Куда мне до него?

Глава 21

Лицо Фларинена вдруг стало обиженным: губы задрожали, будто он собрался разрыдаться. Распорядитель сумел отчасти совладать с собой и плакать не стал, но голос его зазвучал капризно и недовольно:

– А мы ведь в детстве были друзьями! Мы же все время вместе были, хотя и по происхождению неравны. Но это нам не мешало. Мы и на речку вместе бегали, и учились, и на охоту, и в город – всегда вместе! Он сам говорил, что мы друзья!

Олет кивал с участливым видом, как будто с закадычными другом задушевную беседу вел, а не подозреваемого допрашивал. Может, рыцарь в Охранке работает? Или его сюда Гильдия прислала? Надо будет поинтересоваться у Пита при случае, не бывает ли подобных казусов в их работе: чтобы разные службы да без всякого согласования взяли и прислали в одно место своих людей. Мир, конечно, тесен, и наверняка особый интерес у тех, кто следит за порядком и безопасностью, то и дело вызывают одни и те же люди. Но должна же все-таки быть какая-то согласованность в действиях столь значимых для королевства служб.

Фларинена подобные вопросы не мучили. А на вопросы, которые много значили для него, он, похоже, нашел свои ответы.

– В детстве мы дружили, да…

– А потом он вашу дружбу предал? – уточнил Олет, неодобрительно покачивая головой, будто осуждая столь неблагородное поведение господина Фортитуса.

– Да! Он не позвал меня в Академию!

– Но ты ведь слабый волшебник…

– Ну и пусть! Я бы и не поехал! Но он не позвал! Даже не предложил! Не сказал: «Флари, а поехали учиться – мы же друзья!» Мне большего и не надо было.

Распорядитель сокрушенно вздохнул, но даже не покосился в сторону Торна. То ли действительно забыл, что лорд здесь, то ли торопился поведать истину, пока не прервали.

– Мой отец говорил, что все правильно, что так и должно быть. Что рыцарей в замке много, а хороший распорядитель – один. Ты знаешь, что он тоже был распорядителем? И не просто хорошим – безупречным! Но все почести и награды всегда доставались рыцарям. Всегда! Прежний Фортитус никогда и слова доброго не сказал отцу. Злого тоже не говорил, конечно, – просто не замечал. А ведь на нас, на распорядителях, тут все держится! Не на рыцарях, не на вояках, не на слугах и уж тем более не на господах!

Фларинен хрипло рассмеялся, потом приосанился и продолжил с гордостью:

– Хороший распорядитель – это основа основ! На нем и припасы, и порядок, и обеды-ужины по расписанию… А ты знаешь, сколько жрут эти колдуны? А, ну ты-то, конечно, знаешь, да… Я тоже поесть люблю, но не настолько же… Торн, кстати, лет в семь придумал шутку: мол, ты, Флари, ешь, как волшебник, а силы с овсянкин хвост, значит, у тебя