Джун Колдун - Михаил Антонов

class="p1">Разделся, помыл руки и лицо, взял на руки дочь. Скинув подушку с дивана на пол, развалился, дочь пристроил на пузе, включил на телевизоре канал с мультфильмами.

Дочь раньше меня среагировала на возвращение матери: заёрзала и даже что-то на своем детском проговорила. «Да-да, встаю, идем к маме».

Во время ужина вспомнил о ключах, которые мне передала Маргарита. Надо съездить, проверить дом — вдруг она лишнего чего прихватила. Ладно, завтра поеду. Не знаю, сколько времени у меня это займет, а потому медитировать сегодня не буду. Пойду в гараж, приготовлю еще порошка.

— Марина сегодня приезжала и забрала всю мазь.

— Отлично. Она ничего не ворчала про прекращение поставок?

— Нет, ничего не говорила. Просто сказала, что поедет в отпуск, оставила деньги. 2 миллиона 376 тысяч рублей. Страшные деньги… Милый, я боюсь, нас не ограбят⁈

— Не беспокойся. Из этой суммы у нас останется всего 216 тысяч, всё остальное уйдет поставщику. Всё будет хорошо.

— Ты меня успокоил. Может, добавки?

— Нет, спасибо, я наелся.

Конечно, эти два триста уйдут, но на мои нужды.

Закончил с ужином, оделся и вышел из квартиры. Войдя в гараж, принялся всё снова выставлять, готовиться к приготовлению новой партии порошка.

Процедура повторилась, и, что удивительно, делал всё то же самое, но вес готового продукта составил 2 килограмма 705 грамм. То ли весы врут, то ли что-то с граммовками ингредиентов не так.

Снова всё убрал, порошок положил в ту же коробку. Присел на ларек — в глаза бросился прямоугольник будущей смотровой ямы. А почему бы и не попробовать?

Глава 21

21

Некоторую часть проема в бетонной земле закрывала машина, но это не мешало мне визуализировать яму. Подошел прямо к краю, закрыл глаза и представил, как направляю ментальный приказ, подкрепляю его энергией — и земля ожила. Она не то чтобы вскипела: поначалу немного вспучилась и послушно поползла в стороны, уступая место яме.

— Глубже, — шепчу.

Почва сжалась, уплотнилась под незримым давлением. Камни, корни, старые гвозди — всё сливалось в плотную массу, вытесняя пустоту. Открыл глаза: стены ямы стали гладкими, будто отполированными невидимыми руками.

Уже чувствовал завершение — оставалось лишь укрепить дно, — когда мысль ударила, как молотком по пальцу:

«А как я туда полезу?»

Я замер, сжал кулаки. Земля, послушная мгновение назад, замерла в нерешительности.

— Переделать, — вздохнул и снова выпустил из себя силу.

Теперь движение было другим — не рывком, а перетеканием. Одна стена ямы подалась, вытягиваясь уступами. Каждая ступень рождалась из сжатого пласта, выталкивалась на свет. Земля скрежетала, но подчинялась.

Когда последняя ступень затвердела, вступил на первую, шагнул на вторую, дальше — и вот я на дне. Провел рукой по боковой стене ямы. На ощупь поверхность напоминала бетонную стену. Недостаток освещения мешал разглядеть цвет, но… у меня получилось. Готово.

Поднялся по ступенькам из ямы. Отлично получилось. Краем глаза зацепился за перстни — все десять потухли. Засучил рукав на правой руке: здесь пусто. На браслете левой руки энергия жизни тоже отсутствовала. И только теплота в груди давала понять, что два янтаря, вживленные в грудь, всё еще полны энергией.

Этот факт меня нисколечко не расстроил. Надо медитировать ещё. Достал из пачки сигарету, прикурил её, открыл дверь гаража…

И что же я увидел? Напротив моего гаража стоит черная BMW — та самая, на которой ездил Евгений. Моё появление в дверном проеме не осталось незамеченным. Водительская дверь автомобиля открылась, и из неё вышел тот самый «лысый» Толя.

— Здравствуйте, Николай. Я по поручению…

— Помню. Ну, здорова, бандит.

Протянул ему руку для приветствия. Толя протянул свою, предплечьем вперёд, пряча забинтованную — возможно, с гипсом — кисть. Пожал.

— Ну что, пришили палец?

Толя опустил голову и с грустью в голосе ответил:

— Пришили.

— Давай сюда руку, я посмотрю.

Толя несмело протянул мне руку. Задрал его рукав, ухватил своей рукой ближе к запястью, выпустил энергию из янтаря. Срастил пястную кость большого пальца, затем — сгибатель, противопоставляющую и приводящую мышцы. В заключение излечил артерию большого пальца.

— Готово. Как новенький!

Толя уставился на свою кисть, стал шевелить пальцами.

— Это как? Я его чувствую?

— Я же сказал — как новенький. Ты, с волосами, похоже, ещё и части мозга лишился.

При этих словах «лысый» левой рукой выхватил складной нож, разложил его и стал срезать гипс. Я не мешал ему. Наконец бандит прорезал гипс и снял остатки. Его палец выглядел так, будто ничего и не было. Он пошевелил им, сжал кисть в кулак, посмотрел мне в глаза.

— Это как?

— Блядь, Толя, ты повторяешься. Сказал — как новый, вот он и как новый. Что непонятного?

— Вы и такое умеете?

— И не такое умею. Ладно, что у тебя? За порошком приехал?

— Не только.

— Что значит «не только»? Давай рассказывай шустрее.

— У меня в багажнике человек лежит. По поручению… хм… Евгения мы его поймали, спеленали и привезли к вам на… хм… избавление или исчезновение.

— Я вам что, убийца-ликвидатор? Вы что, там совсем охренели? Где Евгений? У меня есть что ему сказать.

— Его приняли с весом.

— Куда приняли? С каким весом? Ты по-нормальному говорить умеешь?

— Извините. Его полиция задержала с некоторым количеством вашего кокаина.

— А, ну это ерунда. Экспертиза ничего не покажет. Теперь рассказывай про мужика в багажнике.

— Это боец из бригады Генадьича. Ну, того, что с товарищами на пустыре пропал вместе с машиной.

И так смотрит, хитро прищурясь, на меня.

— Продолжай.

— Ну, так он на сходняке объявил, что отомстит за старшего, что… хм… Евгения лично убьет и всех, кто в исчезновении участвовал. Вот мы этого нехорошего человека и спеленали.

— Это меняет дело. А расскажи-ка мне, насколько он нехороший человек.

При этих словах и моей зловещей интонации Толя оживился.

— У, этот падла — мерзкий тип, убийца, мучитель, истязатель. Он отвечал ещё и за проституток — так он их пытал, насиловал… Страшные вещи творил.

— Достаточно.

Значит, так: выгоняю свою машину, загоняешь BMW. Погнали, время