Море волнуется два… - Елена Свободная

старался не думать). Чего не скажешь о ее спутнике, лицо которого вытягивалось по мере того, как наша компания приближалась к машине.

— И... Иль... Ильтариэль, ты... Что ты здесь делаешь? — прокашлял Иммераль Нинголор.

— За лицом следи, дорогуша! — похабно ухмыляясь, тут же приобнял девушку за талию Алекс.

— Я и так за ним слежу, — разом ощетинился эльф.

— Интересно, как? — заинтересовался вампир, открывая дверь машины перед Ильтариэль и делая приглашающий жест.

— Слежу, чтобы его не били, — прошипел взбешенный брат, делая попытку выйти из машины. — В отличие от тебя...

— Сидеть!!!

Кали рявкнула так, что у меня заложило уши, а Нинголор — подпрыгнул на сиденье. Ника тоже вздрогнула, но прижалась ко мне. Это не укрылось от стихийницы и она тут же мерзко захихикала-закхекала.

— Что смешного? — хмуро уточнила марена, исподлобья глядя на старуху.

— Это я от радости, деточка, — преувеличенно-ласково заворковала ведьма. — Ить единственный шанс, чтоб тебе старая карга рот открыть позволила использовала, умничка моя!

Ника недоуменно посмотрела на меня, а я в ответ мог только плечами пожать. Сам уже ничего не понимал. Эльфы, выясняющие семейные отношения, старая ведьма, позволяющая себе настолько панибратски отзывы о Великой Праматери... Это ж насколько мне скучно было, что я во все это ввязался?!

Найти в такую погоду пустынный участок берега оказалось непросто. Даже в такую рань. Даже крупный серый песок, казалось, переливался в солнечных лучах, а море ослепляло бликами, с мерным шуршание перебирая свои богатства.

Я вышел из машины, ободряюще сжав руку Николетты. В груди непривычно щемило, но я привычно не обратил внимания на такие мелочи. До тебя, девочка они доберутся только если этот прибой станет моим последним. Перегнувшись через дверь, коснулся ее губ, стараясь вложить в этот поцелуй всю нерастраченную любовь, всю отчаянную надежду на счастье и бесконечную благодарность за то, что она мне подарила... Ника, все прекрасно чувствуя, ответила с ослепляющей нежностью. Я выпрямился и расправил плечи.

Все притихли в утренней тишине, глядя с любопытством и предвкушением то на пену, шепчущую что-то на языке, понятном только волнам, то на меня.

Ну вот и все... Я пришел, Великая... И привел ее к тебе... Кто же знал, что это будет так тяжело...

Я вошел в воду по щиколотки и, разом севшим голосом, проговорил древнюю, как само время нашего мира, формулу призыва.

Она соткалась из соленого утреннего бриза спустя мгновения, как будто только меня и ждала. Белый, до колен пропитанный соленой водой, балахон трепетал на ветру, неприбранные седые волосы стелились за ней по поверхности лениво шевелящийся воды. Худое строгое лицо без возраста и морщин не выражало ничего, но черные глаза слегка сощурились, как будто Праматерь пыталась улыбнуться.

— Ты пришел, чадо, — сиплый, нечеловеческий голос резанул слух.

Я нервно провел рукой по волосам, почти физически ощутив пальцы Николетты.

— Приветствую тебя, Великая Праматерь, — хрипло проговорил я, с каждым словом чувствуя все больше уверенности, что справлюсь. — Я привел тебе дочь Отступницы. И готов защищать ее до последней капли морской воды, текущей в моих жилах...

Голос сорвался до сипа, но я был готов выдвигать свои условия, пока дышу. Меня не обойдет ни она, ни Океан. В воцарившейся тишине хлопнул двери машины, по песку прошуршали три пары ног и тихо закричал мотор кабриолета. Я выдохнул с облегчением. Эта старая шалашовка все поняла правильно.

Великая Праматерь смотрела мне прямо в глаза, но все прекрасно понимали, что это не мешает ей видеть и застывших на границе прибоя двух эльфов и вампира, и стихийницу за рулем готовой в любой момент стартовать машины, и... ее.

Сколько мы так стояли? Я потерял счет времени. Потом в глубине абсолютной черноты что-то промелькнуло.

— Твоя любовь взаимна, чадо, — мне послышалось удивление в ее голосе. — Но я не могу соединить вас...

От этих слов горло перехватило. Так. Этого следовало ожидать. Я почувствовал, как судорогой свело кулаки, а с силой сжатые зубы еще немного и начнут крошиться.

— И почему же?

Уверенный ироничный голос вампира вдребезги разбил божественное откровение момента. На мгновение лик Великой скривился в подобие усмешки.

— Потому что у меня нет на это сил, дитя, — медленно проговорила она. — Любовь ушла из нашего мира...

Вампир уверенно шагнул в полосу прибоя, разбрызгивая морскую воду высокими тяжелыми ботинками:

— Тогда мне есть что вам предложить, — хмыкнул он, косясь в мою сторону. — Но жизни Джехена и Марининой я возьму на сдачу...