Источник - Дмитрий Александрович Билик

выяснилось, что рацион семьи правителя Фекоя довольно сильно изменился. Кроме сорока двух блюд из крестсежа теперь на столе красовались какие-то маринованные сырные шарики, хрустящие сладкие стебли, внешне похожие на спаржу, несколько мясных блюд и белый, белый, чтоб его, хлеб.

Правда, подавляющая часть моей домашней нечисти вяло жевала еду, с надеждой глядя на Алену Николаевну. В бытность приспешницы самого лучшего рубежника Стралана, она очень любила коктейли и вообще всякую такую затуманенную алкоголем жизнь. Даже, помнится, спрашивала, как тут с этим делом.

Сейчас жена Анфалара спокойно пила отвар из каких-то трав без малейшего намека на свое темное прошлое. Лично я, как небольшой поклонник керогазить по утрам, был этому только рад. Я же и сам в некотором отношении ЗОЖ-ник.

— Какие планы у тебя, брат? — спросил Анфалар.

— Немного помочь этому городу. У тебя нет красной одежды? Мне нужны только плащ и трусы.

— Трусы? — удивился Безумец. Хорошо хоть не покраснел.

— Не бери в голову, дорогой, — встряла Алена, — это непереводимый страланский юмор. Я бы даже сказала, исключительно Матвеевский.

— Ну если так, — успокоился Анфалар. — Если тебе будет что-то нужно… Ну, кроме трусов…

— Ничего страшного, я разберусь, — ответил я.

Правда, судя по взгляду Безумца, этими словами я его не успокоил, а скорее наоборот — напряг. Ну че тут скажешь, его ожидания — его проблемы. Я вот искренне хотел стать для Фекоя и жителей крепости чуть-чуть лучше.

Поэтому когда Анфалар отправился на свой «Капитолийский холм» работать работу, я решил прошвырнуться по городу, предварительно взяв Трубку с лихо. А своих гавриков оставил развлекать Кусю. Той приходилось тяжелее всего. Задний двор дома Анфалара представлял собой площадку три на четыре метра — негде разгуляться. Грифониха на мое появление сначала радостно заклекотала, а когда поняла, что я не собираюсь ее освобождать, принялась сердито щелкать клювом. Пришлось пообещать, что в ближайшее время я вытащу ее наружу порезвиться.

Оказалось, что мои потуги помочь разбились о гостеприимство фекойцев. Так уж вышло, что тут был в роли местной рок-звезды. Ну или приглашенного рэпера, суть не так важна. Главное, что меня знали все. И как защитника Фекоя, и как друга правителя, и как хорошего повара. Скажу больше, именно мой плов чаще всего и вспоминали, жестами показывая на рот и улыбаясь. Будто я по-скуггски не говорил.

Наверное, этот клятый плов и сослужил дурную службу. За первые полчаса меня позвали в четыре дома. Но стоило заикнуться про подсобные работы, как горожане делали такие круглые глаза и так яростно начинали махать руками, словно я говорил о чем-то запретном. И сразу тащили за стол. Знал бы, так не объедался у Анфалара.

И ничего не сделаешь, приходилось соглашаться, пусть и кушал я там, как девушка при знакомстве с родителями. То есть щипал по чуть-чуть и смущенно улыбался.

Но наконец после череды неудач я все же наткнулся на бабушку-божий одуванчик. Она плохо слышала и подслеповато щурилась, наверное, поэтому и не узнала, кто перед ней. После череды перекрикиваний, мне все же удалось донести, что я тимуровец из местной соцзащиты. Ищу бабушек и помогаю им, иногда против воли.

Оказалось, что раз я такой свободный и активный, у матроны как раз есть корни мертвого дерева, которые привезли на растопку. И было бы неплохо их порубить и сложить у дома.

Надо сказать, что никогда еще я так быстро не разочаровывался из-за своей инициативности. Потому что корни мертвого дерева, были тверже топора и моего терпения. Мне показалось, что промучился с ними полдня, прежде чем все удалось. Бабулька даже пыталась мне отплатить какими-то клубнями, но я наотрез отказался. Как говорил отец Костяна: «Пионер должен быть вежливым». Правда, подобное он нам заявлял, когда ловил нас матерящимися во дворе. Затем отвешивал по подзатыльнику и отправлял домой.

Поэтому бабульке ничего не оставалось кроме как искренне поблагодарить меня. На что я ответил снисходительной улыбкой. На что это походило? На баночку колы после трехдневного перехода через пустыню. Вроде выпил, было приятно, но в целом жажду ты не утолил. Скажу больше, я даже не взбодрился.

Зато после этого, видимо, слух о моем аттракционе невиданной щедрости разошелся быстрее, чем пожар на складе ГСМ. Как там говорилось: дураков работа любит? В данном случае, я сегодня выступал именно таким индивидуумом. Ниже по улице я напросился помогать крыть крышу, где сорвал поясницу и получил еще одну «благодарочку».

Домой к Анфалару я пришел затемно (хотя тут всегда не очень светло, гребаная Скугга), вяло поклевал еду и свалился спать. Уже чувствуя, как одолженную мне теплую одежду кто-то стягивает с тела. Хотелось бы, чтобы это оказалась красивая девушка, но судя по росту и пыхтению, это был кто-то из нечисти. Я так и не выяснил кто именно, но едва ли Гриша.

Зато к утру одежда лежала рядом — чистая, сухая, чуть пропахшая дымом — видимо, ее в спешном порядке ночью сушили. Алена состроила недовольную физиономию, когда я закинулся о душе. Ну а что, я вчера пахал, как папа Карло, не ходить же вонючим. Хотя я ее понимаю. Даже близкие друзья, которые долго живут у тебя, через какой-то отрезок времени начинают немного раздражать.

Из хороших новостей — хист начал восстанавливаться. Понятно, что не без помощи беса — тот сидел рядышком с самодовольным видом. Словно сам вчера крыл крышу, рубил корни мертвого дерева и мостил дорожку. Митя вон не отсвечивает, а этот все на нервы действует: «Надолго мы здесь?», «Когда домой вернемся?», «Неужели они вообще все непьющие?».

Не дал даже нормально позавтракать. Правда, кроме беса имелся еще один товарищ, который не стал ждать, когда я наемся. Им оказался Анфалар. Он ворвался с улицы с таким видом, словно здесь продают какие-то запрещенные вещества.

— Что ты вчера натворил, Матвей?

Ну вот, не брат, а Матвей. Как по мне, не очень хороший знак.

— Ничего, ходил, помогал людям. А что-то не так.

— Мне кажется, там к тебе пришли.

Вот как после такой интригующей информации остаться на месте? Я, само собой, накинул меховую куртейку и вышел наружу.

Что тут скажешь, Анфалар не обманул. Около трех десятков горожан, перебивая друг друга, бросились ко мне, рассказывая, что именно им требовалось. Я не очень умею слушать, когда говорят одновременно, но суть уловил. К званиям героя, повара, друга города, добавилась еще одно — халявная рабочая сила.

— Знаешь, что