Лихо. Только твой - Галина Валентиновна Чередий

– Да не рыпайся, – выдохнул мерзавец мне в макушку, и я почувствовала вторую руку у своего другого бока. – Толку-то уже…

Захват исчез так быстро, что я и крикнуть ничего не успела. Хлопнула дверца, взревел двигатель, и вот уже я стою одна, а левый карман халата что-то заметно оттягивает.

Резко сдернула ткань, оказавшуюся кашемировым шарфом, и огляделась, обнаруживая себя у крыльца своей клиники.

Задние габариты тачки хама похитителя моргнули в конце квартала и скрылись за поворотом. Я ещё секунд тридцать стояла, осознавая, что же такое со мной случилось, и это понимание прямо-таки размазало меня усталостью по асфальту. Шаркая ногами, как старушенция, поднялась на крыльцо и вошла в предбанник. Стекло на двери треснуло, цепочка вырвана, но сама дверь устояла и замки оказались целы. Заперлась, прошла на кухню и только тогда сунула руку в карман, вытаскивая пачку купюр, перетянутых жёлтой резинкой.

– Ого, – сказала и даже присвистнула. – Надо же, как хорошо за всякий криминал платят. Но лучше ну его нафиг. Дверь чинить, синяки завтра набегут под глаза, и нос опухнет. Не-а, не стоит оно того, София, не стоит.

Глава 5

Спала я как убитая, никакой тебе тревожной бессонницы, кошмаров или прочих последствий после случившегося, однозначно чрезвычайного для меня, происшествия. Разбудил звук сообщения, пришедшего на телефон. Разлепив один глаз, я сощурилась на экран, читая. Отмена плановой кастрации сиба ину, что была назначена на девять утра.

«Я очень извиняюсь, София, но муж категорически против. Грозит разводом» писала владелица рыжего домашнего террориста.

– Оспадя-я-я, вечно мужики истерят, будто это их бесценные тестикулы должны отчикать, – знаю о чем говорю, ситуация ведь повторяющаяся с незавидной регулярностью. – Хорошо, что хоть предупредили, а не пропали молча. Но плохо, что сделали это за полчаса до будильника. Всю ночь они что ли не спали, решая резать или нет?

Висело и ещё одно непрочитанное сообщение, и я скривилась, тыкнув в значок, прекрасно зная, что там будет. Угадала, к сожалению.

Абонент Мамуля: «Так тяжело осознавать в мои года, что родная любимая дочь с такой лёгкостью отказалась от меня. Понимаю, что все мы нужны только тогда, когда молоды, здоровы и приносим пользу. А стоит постареть и стать немощной, и ты никому становишься не нужна. Мне так горько, но не кончать же жизнь самоубийством, буду как-то жить дальше со своей болью…»

И так далее в том же духе. Длиннющая простынь душераздирающего содержания, если не знать, что мама моя ещё молодым фору в сто очков даст по здоровью, а при личной встрече никогда не дослушивала даже первую мою фразу в ответ на свое равнодушно-дежурное «ну, и как твои дела?». Перебивала на полуслове, заводя рассказ о себе любимой с неизбежным переходом к тому, что вот у Натальи Сергеевны-Людмилы Георгевны-Лидии Степановны дети – настоящее золото, по три раза в год мать отправляют по месяцу в санаториях отдыхать и целебные процедуры получать. Мне чего-то сразу кощунственно думалось, что все эти упоминаемые всуе дамы так достали родных, что в санатории их отправляли, чтобы пожить спокойно. Спасибо, хоть о внуках родительница песню не заводила, потому как, она «и так свою жизнь и здоровье на нас со Светкой положила». А мы же, два недоразумения и неудачницы безрукие, если и родим, то всенепременно детей на нее взвалим. Признаюсь, что во времена бунтарского пубертата я как-то заявила маме, что лучше с внебрачным ребенком жить пойду под мост на выезде из города с бомжами и цыганами, но ей точно своего «ублюдка» не принесу. С годами стало стыдно, но чисто за несдержанность, а не за сам общий смысл, потому что мое мнение в данном вопросе не поменялось. Если уж у меня и будет ребенок (к чему до сих пор вот вообще не готова), то это будет исключительно моя забота, без вариантов. Да Бог с ним пока!

Дочитывать до конца сообщение я не стала, отвечать тоже. Зашла в онлайн-банк, перевела денежку, впервые в жизни забив на извинения. Достало, блин, все что-то, и башка трещит.

Будильник и оповещения на телефоне заранее отключила, глаза закрыла, решив, что, в конце концов, вообще-то пострадала, утро субботы, которая у нормальных людей выходной, и имею право поспать чуть дольше обычного, тем более, что отмена. Но куда там, мочевой, сволочь такая, стал настойчиво требовать посещения санузла. Вот мало мне внешних раздражителей, так ещё с собственным организмом ни грамма консенсуса.

Горестно вздохнув, я отбросила одеяло, собираясь встать и тут же охнула. А спиной то я вчера не слабо приложилась об пол, да ещё два раза подряд. Кряхтя и охая, встала и поплелась в туалет, щупая где болит на ходу, а потом и в ванну.

– Да-а-а ужжж… – прокомментировала собственное отражение в зеркале, крутясь и пытаясь получше рассмотреть спину. – Загляденье просто.

Обе лопатки – сплошной синяк. На переносице ссадина маленькая, но сама она распухла очень заметно, прямо втрое, губа нижняя почему-то треснула, хотя не помню в какой момент она могла пострадать, под обоими глазами синяки. И никакого тебе варианта за темными очками спрятаться. Не буду же я в них прием вести или вовсе оперировать. А с другой стороны, не пофиг ли, что обо мне подумают незнакомые люди.

Приняв душ и одевшись, я все же постаралась свести репутационный ущерб к минимуму. Порывшись в косметичке, с досадой обнаружила, что мой качественный консилер, что все нормально бы перекрыл, кончился. Очень вовремя. Набежавшие под оба глаза фингалы и переносицу тщательно замазала тональником, но вот с тем, что сам нос распух сделать ничего невозможно. Да и синяки полностью скрыть не удалось, просвечивали немного сквозь слой косметики, а мазать гуще – ещё течь начнет.

Выглянула на улицу, отпирая дверь и поежилась. Резко похолодало, небо затянуло сплошной свинцовой пеленой и сыпал мелкий, но противный дождь, который явно зарядил на весь день. Вот тебе и весна.

Первым принесли сегодня очень толстого рыжего котяру на плановый осмотр. Его хозяйка – Клара Федоровна, сухонькая бабулька очень интеллигентного облика, похоже, никогда не покидавшая квартиру без одной из своих причудливых шляпок. Я каждый раз удивлялась, как она умудряется дотащить это жирное туловище, с ряхой шире ее лица, в сумке-переноске на прием. У самой же ручки, как палочки, а веса в котожиробасе – девять кило с копейками, как показало очередное взвешивание.

По завершению осмотра традиционно уже выдала рекомендацию ограничить рацион рыжего нахала и выслушала причитания, что сделать