Агентство «Экзорцист»: ALBEDO - Михаил Ежов

стоял большой старый самолёт с четырьмя пропеллерами, справа — штук десять поменьше. Между ними располагался стул, к которому был привязан человек в сером комбинезоне. Рот у него был заклеен. По обе стороны от него стояли парни с кривыми саблями и пистолетами. Один — блондин, другой — брюнет. На вид — похожие, словно братья. Всю эту мизансцену освещали прожекторы, установленные на полу и направленные вверх так, что их белые лучи перекрещивались и расходились к высокому потолку.

Я направился к поджидавшим меня людям. Когда нас разделяло шагов десять, блондин и брюнет двинулись навстречу. Одеты они были в синие комбинезоны и армейские ботинки.

— Вы гомункулы? — окликнул я их, следя за каждым движением парочки.

— Это не имеет значения, — ухмыльнулся блондин. — Но раз уж ты любезно явился спасать свою принцессу, я отвечу: да, мы — гомункулы!

С этими словами он вскинул руку и открыл огонь. «Дезерт игл» выплёвывал пули с оглушительным грохотом, но все они попадали в бетон, мгновенно поднявшийся между нами с пола по моему мысленному приказу! Расстреляв обойму, блондин кинулся вперёд, поднимая саблю. Его напарник тем временем зашёл слева и тоже начал стрельбу. Но его пули повисли в уплотнившемся воздухе, а затем осыпались, как созревшие жёлуди во время урагана.

Я встретил атаку блондина чередой блоков, уклонился от ловкого выпада и вонзил меч чуть повыше сердца. Гомункул отпрянул, скривившись от боли. Его комбинезон сразу пропитался кровью, но мой противник и не подумал отступать. Вместе с подоспевшим брюнетом они обрушили на меня град стремительных ударов. Клинки сверкали в свете прожекторов, как всполохи молнии. Гомункулы теснили меня, пока я не уплотнил воздух и не побежал по невидимым ступеням, оказавшись сначала над противниками, а затем — за их спинами! Развернувшись, я выстрелил в блондина. Пуля попала в живот, и гомункул согнулся пополам, издав сдавленный хрип. Его напарник устремился ко мне. Я пальнул и в него, но он кинулся в сторону и, сгруппировавшись, прокатился по полу. Следующая пуля угодила ему в ногу. Гомункул вскрикнул и, отшвырнув саблю, вытащил из кармана запасной магазин. Я выстрелил третий раз и попал в грудь. Пуля отшвырнула брюнета метра на полтора. Он забился на полу, пытаясь сесть.

Спрыгнув с воздушных ступеней, я дважды пальнул в блондина. Первый раз он неловко увернулся, так что пуля попала в плечо. Сабля выпала у него из руки. Вторая прошила правую сторону груди. Гомункул рухнул на пол и принялся барахтаться, как паук.

Я уж было думал, что всё кончено, и мне останется только добить своих врагов, но тут брюнет с воплем вскочил и, обливаясь кровью, бросился на меня, на ходу вставляя в пистолет магазин! Пришлось ринуться ему навстречу, одновременно подняв в ангаре сильный порыв ветра. Пропеллеры старого самолёта закрутились, набирая обороты. Гомункул замедлил шаги, силясь прицелиться. Напор воздуха мешал ему. Я же ничего не ощущал, так как ветер обтекал меня со всех сторон, оставляя коридор. Миг — я мы с брюнетом оказались на расстоянии метра. Сделав выпад, я вонзил меч ему в солнечное сплетение. Захрипев, гомункул приподнял руку и нажал на спусковой крючок. Пуля едва не раздробила мне стопу!

Чёрт, ну и живучих же тварей создаёт мой анонимный враг!

Ветер поднял брюнета, закружил и швырнул на пропеллер. Лопасти мгновенно разрубили его на несколько кусков разлетевшихся по ангару!

Развернувшись к блондину, я увидел нацеленное на меня дуло пистолета, а затем — полыхнувший огонь! Бетон рванулся с пола, образуя заслон, но я опоздал: пуля успела проскочить и ударила меня в левое плечо, заставив попятиться. Блин! Боль пронзила руку, одежда сразу пропиталась кровью и облепила кожу. Я поднял гомункула в воздух и отправил вслед за товарищем — прямо в мясорубку бешено вращающихся лопастей!

Когда блондин разлетелся на части тела, я унял ветер и поспешил к стулу, на котором сидел человек. Вернее, ещё один гомункул. Это было видно по янтарным глазам, чей испуганный и одновременно обрадованный взгляд был устремлён на меня.

Сорвав кусок скотча, я вытащил нож, чтобы перерезать пластиковые хомуты, удерживавшие руки и ноги пленника, но сначала требовательно спросил:

— Кто ты?!

— Крис, это я! Глория!

Голос был низкий, хрипловатый. Мужской. Гомункула могли научить отвечать, выдавая себя за лейтенанта, поэтому я задал следующий вопрос:

— Мой любимый напиток!

— Твою мать, Крис, что за игры! Освободи меня!

Мне хотелось верить, что я нашёл Глорию, но требовалась уверенность. Обойдя её так, чтобы она не могла меня видеть, даже если обернётся, я прошептал заклинание и коснулся оникса.

Фамильяр возник между мной и стулом.

— Это Глория?! — спросил я быстро.

— М-р-р… Дай-ка взглянуть!

— Крис, ты свихнулся?! — гомункул ёрзал, изо всех сил норовя увидеть, чем я занят у него за спиной. — С кем ты там разговариваешь?!

— Да, это её душа, — объявил Джексон.

— Спасибо! — отозвав фамильяра, я мигом перерезал хомуты и помог гомункулу подняться.

Он бросился мне на шею и крепко стиснул в объятьях! На миг я напрягся: не каждую ночь меня хватают незнакомые мужики! Пришлось даже напомнить себе, что в этом теле заключена Глория.

— Крис, что происходит?! — она отстранилась, глядя на меня чужими глазами. — Что со мной?! Почему… Я так выгляжу?!

— Долго объяснять. Сделаю это по дороге. Здесь нам оставаться нельзя! Идём!

Я потащил гомункула за руку к выходу из ангара, но он упёрся с неожиданной силой.

— Крис!

— Что?! — обернувшись, спросил я.

— Это ведь… не моё тело?! Мне же не кажется?!

— Нет, милая. К сожалению, нам лишь предстоит вернуть тебя в… себя!

— Ты бегал по воздуху! — сглотнув, робко сказала Глория.

Я нервно бросил взгляд на приоткрытые ворота. Надо было убираться! Я мог бы провести ритуал и здесь, прикончив гомункула, найдя душу девушки возле зиккурата и проводив её в настоящее тело. Но на это требовалось время, а мне не хотелось задерживаться здесь ни на секунду. К тому же, иметь тело гомункула в лаборатории было бы здорово. Я мог бы изучить его. Возможно, создал бы своего. В общем, нам было пора.

— Глория, если мы сейчас же не отправимся в агентство, мне не удастся тебе помочь! — сказал я, постаравшись, чтобы мои слова прозвучали как можно искреннее и серьёзней, хоть они и являлись ложью. — Бежим, или останешься этим мужиком!

Гомункул