Функция 2 - Виталий Сергеевич Останин

примерной восьмиклассницы прощебетала девушка, впуская внутрь пожилого мужчину. — Рада вас видеть!

— И я, дочка.

Наставник оказался невысоким, но очень коренастым мужичком лет эдак семидесяти. Живым и очень бодрым, но не как пенсионер из американской рекламы, а как деревенский активист. Который и в Кремль сходит, чтобы разъяснить свой вопрос у президента, и местного буяна успокоит добрым словом и увесистой оплеухой. Аккуратно подстриженная седая борода, цепкие, с легкой безуминкой карие глаза, иронично сложенные губы. Ему только баяна не хватало для завершения образа. И самокрутки в углу рта.

Рука Мелехова отеческим жестом потрепала Тоню по волосам, хотя та была выше его сантиметров на тридцать.

— У деда как со здоровьем?

Голос у него был скрипучим, про такой еще говорят: пропитый или прокуренный. Но не дребезжащим по-стариковски, а полным силы.

— А то вы не знаете! — хихикнула девушка. — Каждый день в скайпе зависаете!

Вышедший из зала Вадим коротко кивнул Наставнику, получил ответный кивок и ушел обратно. А взор старика тем временем переместился на меня.

— Этот?

— А тут еще кто-то есть?

Да-да, язык мой — враг мой! Знаю! Но бесит же! Получив информацию, что из Благовещенска в Новосибирск прилетают трое, зная двоих и с каждым уже поручкавшись, задавать такой вопрос как-то не очень. Мог бы сказать, например, с вопросительной интонацией: «Иван?» — и все было бы нормально. Но нет, нам же надо показать превосходство над сопляком-новусом! Поставить его на место и очертить границы дозволенного! Вот так — одним словом! Этот? Тот, блин!

— Матвей говорил, что ты ершистый, — старик тронул Антонину за плечо, разворачивая от себя. — Ступай, дочка. Мы с Иваном пока поговорим. На кухне.

И двинулся в сторону означенного помещения, предлагая следовать за ним. Ну, я и пошел. Давя всполохи ярости Охотника и подбирая слова, которые бы не сагрили Наставника еще больше.

На кухне он уселся на место, которое занимала Тоня, и молчал до тех пор, пока я не устроился за столом напротив.

— Давай так, хлопчик. Я понимаю, что ты себя чувствуешь очень сильным и опасным. Еще и уникальная функция в тебе. Но ты это придуши. Иначе у нас с тобой ничего не выйдет. Я не твой враг, а тот, кто способен сделать тебя еще сильнее и опаснее. Договорились?

Мне осталось только кивнуть — ну не лезть же в бутылку! Разум тем временем зацепился за одно слово, сказанное стариком.

— Что значит функция?

— Тип, — моментально ответил тот. Слишком быстро.— Обычно используется слово тип, но развалины вроде меня порой говорят функция.

«Врет!» — тут же поделился своим мнением Охотник.

«Скорее, что-то недоговаривает», — согласился Лях.

— Как вы будете меня учить, Родион Павлович?

— Делать, Иван. Я не буду тебя учить, я буду тебя делать. Уже делаю.

— В смысле?

— Попробуй двинуть рукой.

Чувствуя, как в животе начинает расти ледяной колючий шар паники, я попытался поднять ладонь, но не смог.

— Как вы это?

— Не пугайся!

— Да я и не пугаюсь!

— Ты сейчас как будто спишь. Это будет не совсем верная формулировка, но я погрузил тебя в транс. Сейчас мы в твоем сознании.

— Да ладно!

Правду он говорил или нет, но я воспринимал окружающую действительность как привычную реальность. Только вот пошевелиться не мог, будто меня опять Криком приложило.

— Эта девочка тебе очень нравилась?

Прямо за его спиной появилась Люся. Нет, не появилась, не соткалась из воздуха, она все время была там, но я ее почему-то не видел. Малиновые волосы, яркий макияж, улыбка на полных, чуть приоткрытых губах. Живая!

— Нет, не живая. Она умерла. Ликвидатор убил ее. У тебя на глазах. Сломал ей шею, в труху размолотил нижнюю челюсть. Ты же видел. Сам все видел.

Голос Наставника раздавался словно отовсюду. Может, мы и правда у меня в голове, и его слова отражаются от внутренних стенок черепа?

— Как вы это делаете?

Скалли исчезла, словно никогда и не стояла за плечом старика. А мы с ним оказались не на кухне новосибирской квартиры, а в зале маминой квартиры в Благовещенске.

— Мать прекрасно понимает, что ее мальчику рано или поздно пришлось бы улететь из гнезда. И что после тех событий ты просто обязан был уехать. Тебе бы не дали жить в городе. Она очень рада, что ты оказался невиновен.

— Вы-то откуда знаете?

— Я не знаю. Ты так считаешь. А вот еще…

В комнате возник Илья. Точно так же, как и Люся, он словно появился в поле моего зрения. Открыл рот, готовясь сказать…

— Хватит! — рявкнул я. — Прочь из моей головы, старик!

— Прогони меня.

— А кости свои потом соберешь?

— Прогони.

Конечно, с пожилыми людьми так поступать было нельзя, но какой он мне оставил выбор? Стараясь действовать не в полную силу, все-таки божий одуванчик, поломаю еще, я взмахнул рукой, отталкивая Наставника прочь.

Ничего не произошло.

Я думал, что поднимаю руку, но на деле как сидел, так и остался сидеть. С места не двинулся!

— Прогони!

А старикан вырос под два с лишним метра. Его макушка чуть-чуть не доставала до потолка хрущевки. Выглядел он устрашающе, будто богатырь из древних времен: старый, седой, но все еще сильный и опасный.

Я вновь попытался его ударить, не сдерживая уже внутреннего зверя, но опять потерпел поражение. Что-то со мной дед сделал, обездвижил почище китайского Ликвидатора! Только не наяву.

Точно! Это же не по-настоящему! Он у меня в голове, значит, и действовать нужно разумом, а не силой! Только вот как? Телекинез! Пофиг, что он у меня в демо-версии только установлен, тут может и сработать!

Сосредоточившись, я послал в сторону Наставника волну воздуха. Толкнул его снова, только на этот раз невидимыми руками. И у меня получилось! Не так, как я представлял, противника не подняло в воздух и не впечатало в стену. Но пошатнуло! Уже прогресс!

А потом кто-то выключил свет.

— Порченый он, дочка.

Голос Наставника звучал глухо, с трудом пробиваясь сквозь две подушки, которые кто-то зачем-то положил мне на уши.

— Как это понять?

— Физически ущербен. Тут проблема не в сбое пробуждения, а в том, что у него пуля в мозгу засела. Так что вам, молодые люди, не Наставник нужен, а хирург. Нейрохирург.

— То есть вы вообще ничего не сможете сделать?

— Кое-что смогу. И уже сделал. Но вот с пулей…

— Не надо ее трогать!

Я лежал на полу. Свалился со стула в кухне, Супермен, блин! Валялся себе и слушал, как мои проблемы обсуждают посторонние, в общем-то, люди. Да еще и предлагают меня под скальпель хирурга положить. Естественно, я тут же открыл глаза, поднялся и выдал им свою точку зрения.

— Вы мне мозги в фарш перемолете — они потом отрегенятся? Что-то я сомневаюсь! Пусть сидит пока в башке пуля, жрать не просит! Если уж затеялись учить меня, то учите без телекинеза!

— Иван, не горячись…

— Что значит, не горячись? Тоня, мы с тобой максимум неделю знакомы, ты что же думаешь, я сразу должен доверием воспылать? Не, красавица! Если я решу подарок китайца доставать, то сделаю это сам и без твоих подсказок.

— Это я предложил. И не обязательно нейрохирурга, — вмешался Наставник. — Пулю можно вытащить и без его помощи. Кстати, далеко не факт, что у него бы получилось. Операции на мозге современная медицина практикует, но совершенства в этом еще не достигла.

— А с чьей?

— Я могу попробовать.

— И в чем подвох?

— Неглупый мальчик, — старик обозначил одобрительную улыбку. — Два-три года и постоянные головные боли. Которые, возможно, сведут тебя с ума. Но в череп лезть не придется. Я могу заставить твои клетки перемещаться. Очень медленно.

Я завис. Наставник на такое способен? Заставить пулю самостоятельно перемещаться в моей голове? Это было бы…

— Сильно голова будет болеть?

Дед пожал плечами. На лице у него застыло странное выражение: интерес естествоиспытателя, которому не терпится проверить теорию, и скептицизм старого, много повидавшего человека, понимающего, что обычно гладко только на бумаге получается. То есть и хочется ему попробовать, и колется.

— До потери сознания, скорее всего, — неохотно сообщил он.

Да ну нафиг! Я помню на третьем курсе с зубом больным месяц проходил — то денег не было, то времени. Постоянная, не сказать чтобы сильная, боль, заставляла просто на стены лезть, особенно по ночам. А тут два-три года! Не-не-не! Не ко времени предложение! Лучше уж под нож к хирургу!

— Пока отложим этот вопрос, — сказал я. — Не приоритет. А вы, Родион Павлович, что-то говорили про другое обучение. Что-то вы там сделали, пока я без сознания валялся.

— Да ничего особенного, — отмахнулся старик, словно речь шла о сущей безделице. — Подправил биоритмы мозга, снял блокировку памяти…

— Чего?

— Тоня, дочка, ты иди пока. Тут