Первый рыцарь - Алексей Александрович Иванов

подобными наклонностями пользовались популярностью, — съязвил я, аккуратно перебирая пальцами по шелковому шнуру, подтягивая револьвер ближе к себе. Нет, в пыточную печать я не хочу, лучше застрелюсь. — Или ты в видящие оттуда и попала?

Лица альвы исказилось от ярости. Она хотела что-то сказать, но мои пальцы нащупали долгожданную рукоять с накладкой из драконьей кости. Надеюсь, колпачки пистонов не соскочили с затравочных трубок, пока револьвер прыгал по камням мостовой. Одним быстрым движением взведя курок, я направил ствол «Вепря» в лицо альвы. С наслаждением вдавил спусковой крючок. Осечка! Пистон все же слетел! Еще одна попытка! Взведенный самозводом и тут же освобожденный из плена курок ударил вновь.

Грохнул выстрел. Альва дернулась и насмешливо улыбнулась, демонстрируя тонким пальчиком пулю, застывшую в воздухе перед ее лицом.

— Ваше жалкое оружие ничто по сравнению с силой магии, — презрительно бросила она, повелительно взмахнув ликанам, чтобы не вмешивались.

Ничего! Сейчас я сотру с лица остроухой эту мерзкую улыбку. Три из пяти пуль в барабане рунные. Делать больше я вчера вечером не стал, чтобы за ночь потраченная мана смогла восстановиться. В барабане они заряжены через одну вместе с двумя обычными пулями, одну из которых я только что выпустил.

Да и цель есть подходящая. Даже у магии есть свой предел.

— Проверим, — усмехнулся я, дернув стволом чуть в сторону. Видящая проследила за моим взглядом. Глаза ее расширились от удивления, рот открылся… Вновь щелкнул спущенный курок, грохнул выстрел. Кто-то из стоявших сбоку ликанов, поняв угрозу, прыгнул под пулю. Поздно! Похожая на шаровую молнию маленькая искорка впилась в один из валявшихся рядом с опрокинутой набок осадной бомбардой алхимических зарядов, лежавших среди огромной кучи разбросанного по мостовой боезапаса.

Последнее, что я запомнил — синие глаза видящей, в которых наконец-то появился ужас, сияние творимой альвами магии и обжигающий огонь взрывной волны.

Глава 2

Грани будущего

— Эй, малец!

В голове стоял туман. Это сейчас было кому? Мне?!

Не знаю, что меня больше разозлило. Отдающие пренебрежением обращение или то, что кто-то упорно трясет меня за плечо.

— И как тебя угораздило? Голову не разбил?

Открыв глаза, я с недоумением воззрился на говорившего. Им оказался хмурый пожилой дядька, в незнакомом, но явно гражданском мундире. Швейцар? Что он от меня хочет и почему так фривольно обращается к паладину Его Императорского Величества? Да не просто к паладину, а к Первому рыцарю. Он что не видит…

Стоп! Какой к альвам швейцар, если это типичный проводник? Вон на медных пуговицах императорская литера на фоне рельса блестит…

Опять не то! Какая к альвам разница швейцар это или проводник? Как он оказался в осажденном городе?! Что это: зловредная магия альвов или причудливый выверт моего умирающего сознания?

Заметив, что я открыл глаза, непонятная галлюцинация перестала меня трясти. Мир сразу стал более четким, запестрил красками.

— Что же ты так неаккуратно с лавки скатился, гимназист. Голова не кровит вроде. Только шишка будет, — вынес вердикт неизвестный, зачем-то внимательно осмотрев мой лоб. — Пятак есть? Приложи, поможет. Или вот… — в его руках появилась начищенная железная ложка. — Держи.

Холодный металл коснулась моего гудящего лба. Стало как-то легче. Я машинально дернулся к ложке правой рукой. И замер. Почему у меня такие тонкие руки? Ложка звякнула об пол.

— Экий ты неуклюжий, — посетовал проводник. Подняв ложку, он степенно протер ее вынутым из кармана платком и вновь вручил мне. — Держи. На конечной вернешь. Ты же, гимназист, до Тирбоза едешь?

«Какой к демонам и альвам Тирбоз, — мысленно взвыл я, все еще находясь в полной прострации от происходящего. — Альвы уничтожили его три года назад, в самом начале вторжения, когда сумели прижать к дельте Владычицы большую часть Третьей армии, прикрывавшей Южную и Речную марку.

В голове стояла настоящая каша. Что вообще происходит? Где я? И кто я? Может меня пора того, в Скорбный дом?

Я сосредоточился, пытаясь вспомнить события последнего дня. Короткая речь на площади. Потом… бой. Тяжелое, изматывающее многочасовое сражение. Сначала мы встретили армию древолюбов на подступах к Лангрону. Но долго периметр не удержали. Да и не могли удержать… Началась героическая агония, по другому не скажешь. Альвы давили на нас мощью своей магии, всеми силами измененных тварей, рейдовыми отрядами ликанов и варгаров. Мы пятились, сдавая улицу за улицей. Устилая мостовые телами порождений зловредной магии. К сожалению, порождений становилось все больше, а нас — меньше.

Утром оборону города держало несколько тысяч ополченцев, сводный полк усиленных остатками артиллерии латников, пятьдесят четыре сержанта в самодвижущейся броне, восемь магов рода Флона, сумевших сформировать малый круг заклинателей, и одно копье рыцарей. Мое копье!

К вечеру от общего числа защитников осталось, дай боги, несколько сотен. И последний рыцарь. Он же первый…

Дракон! Видящая! Начало ритуала. Да, все так и было!

Я вспомнил сияние, охватившее меня. Боль, что начинала терзать тело. Полные превосходства и ненависти голубые и холодные глаза альвов. Холод рукояти револьвера. Выстрел. Взрыв.

Я умер… но почему-то жив. На загробный мир это как-то не походит. Ни на поля радости, попасть на которые мне все равно не светит. Ни на землю плача, в которую я все равно не верю.

За окном внезапно потемнело, поезд въехал в густую чащу и высокие сосны, невзирая на насыпь железной дороги, загородили своими стволами солнце. Зато это позволило мне оценить в стекле окна свое отражение. Очень молодое, даже юное, но МОЕ отражение.

Гимназист, поезд, Тирбоз — мозаика в моей голове сложилась.

Если отбросить версию, что все это галлюцинация умирающего сознания, то я каким-то образом переместился в прошлое. Нет, не так. Тело Гарна Велька, Первого рыцаря по прозвищу Старик осталось лежать там, на площади пылающего Лангрона. Но моя душа, слепок личности или только воспоминания (кто я такой, чтобы разбираться в этой эзотерике?) переместились в прошлое. В год моего поступления в Академию Доблести Тирбоза.

Невероятно! Невозможно! Но это факт. Нельзя отрицать то, что я вижу вокруг себя.

Меня последовательно бросило в холод, а затем в жар. С одной стороны, вернуться назад и исправить ошибки прошлого — разве есть в мире хоть один человек, не желавший чего-то подобного? С другой, я знаю к чему все идет. Что ждет империю. Постепенное сползание в кошмар, обернувшийся ужасом. Шаг за шагом, чтобы все закончилось одним — исходом остатков людей с Суренасила.

Это знание ложилось на мои плечи тяжелым бременем ответственности. А в мире нет ничего тяжелее долга.

Второй шанс? Боги