Лукоморье Сити - Наталия Носкова

я увидела, что ко мне идёт Нина Петровна. В конце ряда кресел, на котором я сидела, была колонна. Нина Петровна облокотилась на неё и поманила меня к себе рукой. Я почувствовала какую-то тревогу, но подошла.

— Кира, правильно? — без обиняков начала она. Я кивнула. — Итак, Кира, когда я сказала, что нам пригодится любая помощь, я имела ввиду и волшебную тоже. Подскажите, какого Вы роду-племени? Про Прудова сразу понятно, что он Водяной, а вот Вас я ещё не разгадала.

— Но КАК? Как Вы узнали? — только и смогла выговорить я от удивления.

— Да как не узнать своих? Ведь бабушка моя была самой настоящей Лесавкой из Владимирских лесов. Я хоть и не полностью, но тоже из Ваших. Правда сил волшебных у меня почти нет, могу только животных да птиц привечать, поэтому и стала зоологом. А вот Вы можете помочь ощутимо. Ты, наверное, после собрания, подумала, что дело почти решено и Чащоба спасена?

— Да, — честно призналась я. — Сегодня у всех был заряд энтузиазма, и меня он тоже настиг.

— Энтузиазм это хорошо, — серьёзно сказала Нина Петровна. — Но на нём одном далеко не уедешь. С такими огромными корпорациями как Бетониус не справиться листовками и статьями, они идут напролом. Им ничего не стоить подкупить газету или начать угрожать активистам сопротивления, у них ещё не было ни одного провала. Только недавно они снесли одну из деревень за городом и отстроили там элитный коттеджный поселок. А жителям снесённой деревни предоставили бесплатные квартиры в городе. Вокруг этой истории была большая общественная шумиха. Но в итоге сами жители, которые больше всех протестовали, свернули свою деятельность — их подкупили большими квартирами. Так что у Бетониуса есть опыт в сворачивании сопротивлений. Их главное оружие — деньги. Сейчас нам нужно ковать железо, пока горячо, — Нина Петровна погрозила кулаком куда-то в сторону.

Слова трезвомыслящей пенсионерки разбили мои розовые очки, я почувствовала тревогу.

— А что именно я могу сделать? Вредить людям я не хочу. Конечно, иногда я могу их припугнуть или подшутить над ними, но никогда до увечий дело не доходило. И мне не хотелось бы начинать.

— И не надо увечий, милая моя, это не наш метод. А вот припугнуть хорошенько нужно. Знакомые мне передали, что скоро Бетониус начнет стягивать к Чащобе строительную технику, пока не известно как они это обоснуют. Так вот, хорошо бы, чтобы начали происходить мистические случаи с этой самой техникой, а рабочим начала мерещиться всякая жуть. А дальше люди сами раздуют эти страшилки, такие слухи распространяются очень быстро. Если некому будет работать и техника будет испорчена, в Бетониусе могут задуматься, а этого мы и добиваемся.

— Я Вас поняла, Нина Петровна, спасибо за добрый совет. Это будет даже весело. А уж я попрошу посодействовать мне в запугивании и Лешего, и Водяного с Русалками. А я, кстати, Кикимора болотная.

— Ох, ну конечно! — воскликнула внучка Лесавки. — Как я сразу не догадалась по зелёным волосам. Значит это тебя я иногда вижу в Чащобе. Ну, отлично, тогда до следующего собрания. А мне ещё друзей обзванивать, до свидания!

И Нина Петровна зашагала к выходу, я помахала ей в след. Зал почти опустел, только на последнем ряду осталась сидеть девочка с ярко-розовыми волосами. Она что-то увлечённо писала в тетради и, видимо, не заметила, как все разошлись.

Я обратила на неё внимание раньше, как раз из-за ярких волос. Она стояла в группе с Сашей Зябликовым и что-то решительно ему доказывала. Теперь, в спокойной обстановке, я поняла, что лицо этой девочки мне смутно знакомо. Но где же я могла её видеть? Задумавшись я сделала шаг вперед и девочка обернулась на этот шорох. Она очень строго посмотрела на меня из под круглых очков, сидевших на ястребином носу. И тут меня осенило! Да ведь это Маша, внучка Скопаря. Значит, она действительно хочет спасти Чащобу и даже пришла на это собрание.

— У тебя очень красивый цвет волос, — сказала я.

— Спасибо, у Вас тоже, — серьёзно ответила девочка. — Я как раз хочу перекраситься и думала про зелёный цвет. Какой краской пользуетесь?

— Я? Я не покупаю краску, у меня всё натуральное. В смысле натуральные ингредиенты, — спохватилась я.

— О, значит природными красителями? Это очень интересно, я бы взяла у Вас рецепт.

— Конечно, я поделюсь им с тобой, — заверила я, — только сначала хотела задать тебе вопрос. Ты ведь Маша, внучка Павла Скопаря?

Маша, а это была именно она, явно не ожидала такого вопроса и от испуга даже выронила ручку. Но потом быстро взяла себя в руки. Всё-таки есть в ней что-то от деда.

— Кто Вам сказал? Да, это я. Что Вы теперь будете делать, расскажете всем? — вызывающе спросила она.

— Нет, зачем, просто хотела уточнить правильно ли мне показалось, — примирительно сказала я. — И ты своей реакцией это подтвердила.

Девочка замолчала, уставилась в пол и поддерживать разговор явно не собиралась. Поэтому продолжила я.

— Не переживай, я никому не скажу. А про тебя узнала от … друга Вашей семьи. Видела мельком семейную фотографию, где ты стоишь с Марией Тимофеевной. Вы очень похожи.

При упоминании о прабабушке, выражение лица Маши смягчилось.

— Я хочу спасти Чащобу, — почти шёпотом сказала она. — Ведь это такое чудесное место, даже волшебное. Можете считать меня сумасшедшей, но я верю, что здесь водятся и Водяные и Лешие и Кикиморы. Баба Маша рассказывала мне много историй про них, мы часто гуляли здесь.

«Да как тут не поверить, когда я и есть та самая Кикимора», — подумала я. Тем временем Маша вскочила и громко сказала, почти прокричала:

«Я хочу стать филологом, а не дельцом, помешанным на деньгах!».

Видимо она сама не ожидала такой своей реакции, потому что сразу покраснела и села на место.

— Вот это настрой! — похлопала я в ладоши. — Меня зовут Кира Заболотная, я здесь живу недалеко и тоже хочу защитить Чащобу. А как ты узнала про это собрание?

— Я с Сашей Зябликовым в одной школе учусь с прошлого года. Вообще я там записана под маминой фамилией, иначе бы проходу не давали. Никто не знает, что я наследница известной строительной фирмы. И я запретила отвозить себя в школу на мерседесе в сопровождении телохранителей. А то будет как в прошлой школе — всякие подхалимы так и лезут. Навязывались в друзья, а за спиной обсуждали какая я заносчивая богатейка. Нет уж, с меня хватит.

«Сложная ситуация», — подумала я.

В это время в зал вошла уборщица,