Ниочема - Дмитрий Николаевич Матвеев

— Но это как раз на совести кавалера. Все знают, что настоящий мужчина должен свою даму к балу одеть, обуть, обеспечить достойными украшениями?

— Слышал. Но разве ты моя дама?

— А чья же? — растерялась Лисичкина.

— Понятия не имею. Вот пусть тот, чья ты есть, тебя и наряжает. Это ж немалые деньги, только за платье возьмут не меньше двадцати тысяч, про драгоценности и вовсе молчу. А еще стилисты, куаферы, спа-процедурщики, нейл-дизайнеры и прочая братия. У меня же доход полторы сотни в месяц и единственный приличный костюм подарен императором для церемонии награждения. Кто за тебя будет платить — жених, родитель — то не моя забота. А я пойду в соцсети. Там, поди, имеются дамы с готовыми нарядами.

Растерявшаяся девочка отстала. И, едва Песцов скрылся за поворотом, была окружена одноклассницами и засыпана вопросами?

— Ну что? Точно? Сам признался? И что? Куда?

И общий вердикт:

— Вот козел!

По ожиданиям Олега, заход с платьем должен был выбить из списка не менее четырех претенденток. Оставалось примерно шестеро, самых смелых и, по предварительной оценке, достаточно состоятельных. И прийти они должны были к нему в комнату.

Стук в дверь раздался примерно через полчаса.

— Аргус, впусти.

Ксюша Сорокина была тщательно причесана, накрашена, одета. Серьги, кольца, браслеты, кулон на цепочке — все присутствовало и должно было показать обеспеченность претендентки. А что всё это выглядит чуточку вульгарно и чуточку безвкусно, так ничего страшного. При подготовке к балу всем этим будут заниматься стилисты.

— Милка, — поинтересовался Олег. — А сколько еще кандидаток сейчас прихорашиваются?

— Трое. Одна из них вот уже почти готова.

Да уж, как бы с таким подходом и в самом деле не пришлось на поиск спутницы отправляться в соцсети. Не хотелось бы.

Песцов вздохнул и еще раз взглянул на девочку.

— Ксюша, я вижу, что ты провела большую подготовительную работу. Вынула из подружек информацию, учла их ошибки. Но у тебя еще по меньшей мере три конкурентки. Они тоже подготовились. И почему я должен выбрать именно тебя? Что получу в итоге лично я?

Сорокина сделала несколько шагов танцующей походкой и, приблизившись на четко выверенное расстояние — чтобы Олег не мог до неё достать, не поднимаясь со стула — медленно потянула вниз «молнию» на блузке. Остановилась, когда «собачка» оказалась на ладонь ниже груди, и чуть прогнулась назад, от чего борта блузки разошлись в стороны, позволяя при желании рассмотреть кружевной лифчик телесного цвета.

Песцов глядел на это действие с некоторым интересом, не трогаясь с места и не пытаясь даже протянуть руку.

— Ну что же ты? Продолжай, — подбодрил он Сорокину.

— Что продолжать?

— Всё остальное. Вот кровать. Ты же за этим пришла?

— Все остальное будет после бала, — с вызовом сказала Ксюша.

— Понятно. Классическое динамо.

— Что?

— Застегивайся, говорю.

— А бал? — не сдавалась Сорокина.

— Бала не будет.

— Но почему?

— По трем причинам. Во-первых, ты на самом деле ничего такого делать не собиралась. Максимум — показать издалека, а после заявить, что, мол, я тебя не так понял. Во-вторых, невинность важна лишь для брака, а для получения удовольствия в постели гораздо лучше подходят более опытные женщины. И, в-третьих, ты ведь дворянка, да?

Сорокина кивнула.

— И род не бедный. И случись у нас с тобой что-нибудь этакое, на другой день ко мне заявится твой отец с брачным контрактом и твоя мать с ревизией моего имущества. А теперь скажи: на кой мне всё это надо?

— Но тебе же нужна спутница!

— Но не ценой личной свободы. Кроме того, одной гимназией выбор не ограничивается.

— Но почему?

— Ты спрашиваешь, почему нет? Объясню. Потому что ты предложила мне фальшивый товар. То есть идя сюда, ты уже заранее готовилась к обману. Я бы оценил, если бы ты в ответ на мое предложение возмутилась и ушла, хлопнув дверью. Или начала торговаться за что-то реальное, что ты действительно можешь мне дать. Или просто сказала, что у тебя ничего нет. Честность, знаешь ли, достойна уважения. Иди, Ксюша, сегодня не твой день. И подумай на досуге о том, как называются женщины, предлагающие себя в обмен на ценности или услуги.

Сорокина раздраженно вжикнула «молнией», зашипела, прищемив «собачкой» кожу на шее и пулей вылетела из комнаты.

Олег вышел следом, оглядел собравшуюся у дверей троицу растерявшихся девочек, покачал головой и пошел в сторону лестницы. Вот за что ему такое наказание? Позвать, что ли, ту горничную? Она точно сумеет его отблагодарить.

Итак, в списке осталось двое. Резкая стриженая девица, к которой душа не лежала изначально, и черноглазая улыбашка, отмеченная Олегом еще в первый день её появления в гимназии.

— Милка, дорогая, не подскажешь номер комнаты той девочки из Череповца?

Комната № 7 женского этажа спального корпуса Санкт-Петербургской гимназии для одаренных

Алена Росомахина лежала на кровати, отвернувшись к стене. После уроков она даже не переоделась до конца, лишь сняла форменное платье и убрала его в стенной шкаф. Она изначально знала, что бал ей не светит. Уж больно шустрые и пробивные девчонки оказались в этом элитном классе, ей так не суметь. Не могла она ради получения желаемого угодничать, выпрашивать да хвостом крутить. Правда, приз нынче и впрямь велик. Кто из провинициалок не мечтает хоть раз в жизни попасть на бал во дворец? А уж на императорский рождественский бал тем более. Да только истории о том, как бедную девочку из провинции пригласил на бал богатый столичный дворянин бывают лишь в детских сказках.

Гимназистки элитного класса дурами не были, прекрасно понимая, что в реальной жизни им ничего такого не светит. Надежд не питали, планов не строили. И вдруг словно гром среди ясного неба: на ровном месте одноклассник совершает безумный подвиг и получает в награду орден и приглашение. И полтора десятка девчонок получают шанс. Нет, не так: ШАНС! Искушение? Безусловно. Будет ли она осуждать одноклассниц за их попытки до этого шанса добраться? Нет. Но подобно им она действовать не будет, а других способов привлечь к себе внимание, выделиться перед конкретным парнем, не знает.

От пасмурных мыслей Алёну отвлек стук в дверь.

— Кто там? — недовольно спросила она. Видеться с подружками не хотелось совершенно. Ни с неудачливыми, ни, тем более, с той одной, кому повезло.

— Можно войти? —