Чужое знание - Владимир Николаевич Васильев

пор находится на Измайловском вместе с адептом. Не можем же мы вломиться туда и учинить допрос? Выйдет - выясним.

- Выясните... Что по Юсуповым?

- Князь самый младший прибыл позавчера, остановился где обычно. Ничего не предпринимает, ждет. Дед его не проявлялся. Из Вроцлавской Лиги за последнюю неделю разными путями прилетели четверо вампиров с русскими корнями, порознь. Регистрацию прошли и затерялись. Двое на Васильевском, один в Купчино и один во Всеволожске. Если они пересекут границы районов - нам дадут знать. Но чем они там заняты... Согласитесь, это выяснить трудно. Лицензии на охоту, если что, имеются у всех. У того, что во Всеволожске даже две. Если исходить из документов, предъявленных во время перелетов, к Юсуповым никто отношения не имеет, но документы, сами понимаете, мало о чем говорят. Особенно сейчас.

- Где оставил машину Шагрон?

- Около дома, на Двенадцатой Красноармейской.

- Похоже на то, что адепт и компания куда-нибудь двинутся этой ночью?

- Трудно сказать. Никаких признаков этому не замечено, скорее даже наоборот - ведьма и Шагрон с молодой накатались, нагулялись, и теперь вероятно, станут отдыхать. А вот адепт с подручным последние несколько часов вели себя пассивно, вполне возможно - набирались сил перед предполагаемой акцией. Наблюдение за домом установлено, если выйдут - я немедленно сообщу.

- По юсуповским местам пикеты установлены?

- С самого утра, меняются каждые четыре часа. Во дворце на Мойке - усиленные.

- Там и Темные трутся, я слышал? Из когорты Завулона?

- И Темные, и Светлые тоже. Ведут себя корректно, не мешают, не отсвечивают.

- Хорошо. Ступай, работай. Если за дверью Хена есть - скажи, чтобы зашел.

- Слушаюсь, грандмейстер!

Инквизитор встал, накинул капюшон и тенью вытек за дверь. Через несколько секунд к Дункелю вошел оборотень Хена. Вошел, и без спроса уселся на тот же стул с резной спинкой.

*** *** ***

Наутро Швед проснулся довольно рано - массивные напольные часы в комнате с эркером еще не пробили девяти. Накануне сидели не особенно долго, да и пьянки как таковой не случилось: употребили, но весьма умеренно, причем для этого не приходилось себя сдерживать. Как-то оно само так получилось. Чинный вечер взрослых мужчин, без излишеств и хулиганства. Швед поймал себя на мысли, что такие вечера ему стали нравиться куда больше, нежели буйные загулы молодости.

А еще, засыпая, Швед долго размышлял о Пустой Книге и ее роли в судьбах человечества.

Главная мысль, которую удалось сформулировать, вполне тянула на гипотезу - в меру философскую, в меру пафосную и, как виделось Шведу, - вполне вероятную. Пришла она, как это часто бывает, уже когда Швед начал задремывать, а в такие моменты интеллект особым образом раскрепощается и не боится фантазировать.

Что, в сущности, Пустая Книга дает Иным? Новые сильные заклинания. Новое знание. Дающееся без усилий, почти даром. Не оттого ли знание это в конечном итоге ведет к неисчислимым бедам? Любое знание, добытое потом, кровью, озарениями и трудом, тем и ценно, что путь к нему тернист. К чему, кроме бед, может привести знание накопленное неизвестно кем, дармовое, невыстраданное? Чужое знание?

Придя к этому закономерному выводу Швед и уснул. Снились ему Кондор, перебирающий драгоценные камни в кисете, Брумель в черной карнавальной маске, Лариса Наримановна за рулем кабриолета и почему-то Марта с братиком на руках.

Первое, о чем подумал Швед, открыв глаза: "Надо поговорить с Аркадием Семеновичем. Даже если моя справка еще не готова. А если разговор, как не раз случалось ранее, перерастет в дискуссию - вообще будет отлично".

Выводом о губительном чужом знании следовало поделиться с кем-нибудь по-настоящему мудрым, и бывший начальник научного отдела на роль собеседника подходил как никто другой.

Минут через пятнадцать Швед уже собрался ему позвонить, но даже не успел потянуться к мобильнику на прикроватной тумбочке.

"Сейчас запиликает", - подумал Швед.

Мобильник исторг мелодию вызова.

Швед мельком взглянул на экран и привычно не удивился. Ни капельки.

Звонил Бермас.

- Доброе утро, Дима! Я не рано?

- Здравствуйте, Аркадий Семенович! Не поверите - хотел вам звонить! Вы меня опередили.

- Значит, судьба, - вздохнул Бермас безо всякого удивления. - Что хотели?

- Поговорить. Обсудить кое-какие возникшие мысли.

- Связанные с миссией?

- Напрямую.

- Точно судьба. Приезжайте. Я тут выявил достаточно интересные моменты... ну и в свою очередь на эту тему поразмыслил. Ночь напролет.

"Удачно, что Брумель назначил визит в Юсуповский дворец на будущую ночь, - подумал Швед. - Времени у меня - вагон, до темноты".

- Метро "Фрунзенская". Московский проспект семьдесят шесть. Я вас встречу у дома, все равно надо песика выгулять.

Швед сверился с картой города и схемой питерского метро и понял, что дойти пешком будет разумнее. До набережной, потом по ней, а там и Фрунзенская уже. Удобное место для базы выбрала Ниночка! Все рядом. Как будто предвидела.

Тихонько одевшись и собравшись, Швед выскользнул из квартиры. Кажется, удалось не потревожить ни Пашку с Шагроном, ни девчонок, хотя у двери нижней из занимаемых квартир Швед уловил какую-то ведьмовскую магию, как всегда странноватую и не до конца понятную. Вроде бы заточена на слежение и охрану, но как конкретно действует - с ходу и не разберешься. А если не знаешь какой именно амулет в ней задействован - разбираться придется о-о-чень долго. Поэтому Швед просто прошмыгнул мимо по лестнице, стараясь не задеть ни одной привешенной нити. Кажется, удалось.

Швед вышел на улицу, вдохнул утреннего воздуха и нашел, что даже изрядная примесь автомобильных выхлопов его не слишком портит. Достиг проспекта и свернул направо.

Путь до дома Аркадия Семеновича он одолел даже быстрее, чем ожидал, но огорчился этому не слишком, понимая, что просто побродить сможет и потом. Сначала дело.

Бермас ожидал его между аркой, ведущей во двор, и входом аптеку. У ног Аркадия Семеновича, далеко не отходя, прогуливался крупный шотландский терьер, безо всякого поводка.

Швед пожал Бермасу руку; пес с интересом обнюхал кроссовки Шведа, задрал голову, удостоил обладателя кроссовок взгляда, в котором читалась почти человеческая ирония, вежливо шевельнул хвостиком-обрубком и степенно направился в арку, без спешки переставляя коротенькие терьерские лапки.

- Пойдемте, Митя... то есть, Дима, - предложил Бермас. Он иногда сбивался на старомодное "Митя", Швед это хорошо помнил.

- Не боитесь собакена без поводка выгуливать? - поинтересовался Швед. - Все-таки улица, машины...

- Не боюсь. Эта сволочь неприлично умна и под машину ни в жизнь не полезет, даже если учует на противоположной стороне проспекта течную суку. Пойдет на переход и дождется зеленого светофора. И если думаете, что я преувеличиваю - то ничуть. Это не собака, это Иной в собачьем мире. Вам ведь слегка за пятьдесят, так? Ему немногим