Железная роза - Мария Хомутовская

Розалин надпись очень понравилась. А само здание сильно напоминало корпус ее общежития в Лэмбридже. Она решила считать это хорошим знаком.

Часы на ратуше пробили семь, на город опускался душный и пыльный летний вечер, когда Розалин вошла в приемное отделение. Чуть больше двух лет назад она уже бывала здесь и знала, что делать. Дождавшись, когда остальные пациенты разойдутся, она проскользнула в приемную.

Доктор ничуть не изменился: сухопарый, в круглых очках, с серьезным интеллигентным лицом.

– Что у вас случилось, барышня? – привычно спросил он, а потом взглянул на нее и умолк.

– Здравствуйте! – сказала Розалин. – Вижу, вы узнали меня.

– Что вам нужно? – резко бросил он, поджав губы.

Открыв сумочку, она вытащила шприц и протянула ему.

– Хочу вернуть вам это. Спасибо! Вы помогли мне спасти человека!

Доктор взял в руки инструмент, продолжая сверлить ее взглядом.

– Я пришла снова просить вас об одолжении, – продолжила Розалин. – Я хочу стать хирургом. Мне нужна практика. И мне нужен наставник…

– Наставник? – переспросил он.

– Я хочу попросить вас учить меня!

Розалин старалась скрыть свое волнение, но сердце отчаянно колотилось, ведь это был ее единственный шанс.

Доктор скривился.

– Можете доставать ваш пистолет, потому что я собираюсь отказаться! – заявил он.

Розалин проговорила:

– Я буду работать у вас бесплатно!

Доктор фыркнул.

– Мне не нужна в больнице изнеженная богачка, возомнившая себя спасительницей бедных! – бросил он и отвернулся, чтобы убрать шприц на полку.

Розалин сжала кулаки от досады, а потом вспомнила о последнем козыре.

Дрожащими руками она вынула из сумочки документы.

– Взгляните! Это мои оценки из Лэмбриджа! Я проучилась в медицинском два года. Я посещала анатомический класс. Я вовсе не изнеженная!

Доктор вновь повернул к ней лицо, полное презрения.

– Почему же вы так скоро закончили обучение? В Лэмбридже тоже не поощряют глупые выдумки богатых барышень?

Кровь бросилась в лицо Розалин.

– Вы называете работу в больнице глупой выдумкой? – вскричала она. – Или все дело в том, что я именно «барышня»?

Он осекся, нахмурился, задумчиво взялся за дужку очков и чуть сдвинул их вниз, а потом поглядел поверх стекол на посетительницу.

– Чтоб вы знали, мисс, ваш пол здесь ни при чем, – холодно сказал он. – За всех барышень говорить я не собираюсь, но именно вы сейчас меньше всего подходите на роль хирурга.

Розалин показалось, что сердце у нее остановилось.

– Почему? – ошарашенно выдавила она.

– Для врача требуется взвешенность, хладнокровие и некоторая доля самоотверженности. А вы резки, неуравновешенны и, как все богачи, требуете к себе особого отношения. Не думаю, что вас стоит подпускать к опасным инструментам. Возможно, вы бы справились с работой медицинской сестры, хотя не могу представить, зачем вам это нужно.

Какая ирония: она так нервничала, боясь, что он ее не примет, что это стало причиной отказа!

– Вы не правы, я умею держать себя в руках! – попыталась оправдаться Розалин.

Доктор вздохнул.

– Мисс, у меня был очень тяжелый день. И если вы не собираетесь меня застрелить, то попрошу вас покинуть приемную.

Едва сдерживая злые слезы, Розалин вышла в коридор.

Но пока она в закатных лучах солнца брела к Розовой улице, то решила про себя, что не сдастся. Доктор считает ее пригодной только для роли медсестры – что ж, пусть будет так!

***

На следующий день она решила обратиться к начальству больницы, но ее ждало разочарование: мистер Уилсон – так звали доктора в очках – был главным врачом, а значит, без его ведома она все равно не могла в ней работать.

Убедившись, что другого пути нет, Розалин снова появилась в приемной. Мистер Уилсон при виде нее закатил глаза.

– Я сейчас позову на помощь! – воскликнул он.

– А вам не кажется, мистер Уилсон, что моя настойчивость говорит о серьезности намерений? – поинтересовалась Розалин. – Прошу вас, дайте мне шанс!

– Мне кажется, что вы бесконечно упрямы! – парировал он. – Но это вовсе не делает вам чести!

– Я хочу предложить вам пари, – выпалила Розалин. – Если я смогу неделю справляться с работой медсестры, то вы станете меня обучать!

Он окинул ее прищуренным взглядом поверх очков, но отвечать не спешил. Видимо, предложение его заинтересовало.

Наконец он беспомощно всплеснул руками.

– Ну хорошо, я понял, что вы не отступите, – сказал доктор. – Но если не справитесь, обещайте оставить меня в покое!

– Обещаю! – Розалин протянула ему руку.

Доктор быстро пожал ее и поправил очки.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Линнет Ферроуз.

– Итак, мисс Ферроуз…

– Вы можете звать меня Линн, – сказала она.

– Линн, – он задумчиво прищурился. – Ты умеешь делать перевязки?

***

На следующий день в половину восьмого утра Розалин спешила к больнице. Она прекрасно понимала, что доктор собирается завалить ее работой, но верила, что сможет изменить его мнение о себе. Она была полна решимости.

Но Розалин недооценила коварство мистера Уилсона.

– Это детское отделение, Линн, – не скрывая ехидства, заявил он сквозь вопли младенцев и оклики медсестер. – Мередит – наша акушерка и главная медсестра. Она покажет тебе, что делать.

Названная Мередит оказалась высокой молодой женщиной крепкого сложения с удивительно некрасивым, словно перекошенным влево, лицом.

– Будешь менять пеленки! – заявила она вместо приветствия. – Пошли покажу.

К концу дня Розалин казалось, что она насквозь провоняла детскими испражнениями. Ее белый передник был весь измазан, а сама она валилась с ног.

«Лэмбридж и это… Ты серьезно?» – спрашивала сама у себя Розалин, безуспешно пытаясь отмыть руки от неприятного запаха.

Прежде чем уйти домой, она по просьбе мистера Уилсона зашла к нему в кабинет.

– Как дела? – глянул на нее из-под очков врач.

– Нормально, – процедила она.

– Значит завтра в то же время?

Розалин кивнула.

– И, Линн! – окликнул ее врач уже на пороге. – Мередит говорит, что ты слишком медленная!

Сжав зубы, она ничего не ответила. Пусть насмехается сколько угодно, она не отступит!

***

Джон Алекс и Лиз знали о ее плане. Ей все же пришлось рассказать правду об отчислении. Розалин боялась, что Джон станет возражать против работы в больнице, но, к счастью, ее все поддержали.

И теперь, вернувшись на базу после тяжелого дня, Розалин обнаружила на столе горячий ужин, а наверху – теплую ванну.

– Ты ангел, Лиз! – воскликнула она, завидев подругу, которая что-то шила, сидя в кресле в гостиной. Можно было не сомневаться, что ванна и ужин – ее рук дело.

– Решила тебе помочь, – отмахнулась та, отложив шитье. – Как первый день?

– Ужасно! – улыбнулась Розалин. – Но дальше будет хуже, так что я не унываю!

Лиз рассмеялась.

– А где Алекс и Джон? – спросила Розалин.

Лиз погрустнела.

– Наверху.

Но