Танцы с волками - Юлия Крынская

тебе детей. И скорее всего потому, что предназначена была высшими силами Назару. Обещаю тебе свою внучку от Родиона и Вари. Ты мужчина ещё молодой. В шестьдесят лет повяжешь малышку и оставишь после себя потомство.

Незнакомец, которого назвали Черноголовым, скидывает кожаное пальто и рычит, обнажив крепкие зубы:

– Ты оскорбил меня, Зорян! Подсунул мне порченный товар один раз, а теперь пытаешься забрать мою законную жену. Я вызываю тебя на бой.

– Варя не станет твоей женой! – Назар загораживает меня. – Мне назначена была Милана, ты взял её себе. Значит мы квиты.

Шуршат кусты и к нам присоединяется Богдан. Он находит меня взглядом рядом с Назаром и вздыхает с явным облегчением:

– Родион ранен, – Богдан кивает Зоряну. – Варя прокусила ему руку, когда он хотел изнасиловать её. Я вытащил его из подвала и оказал первую помощь. Почему Варя должна стать женой Черноголового? Я что-то пропустил?

Сижу, обалдевая от лавины новостей. Сама хочу понять, с какого перепугу «без меня меня выдали замуж».

– Милана похитила из банка завещание. В нём указано, что Варя назначается женой Черноголового, – Алан стоит рядом с дочерью Зоряна, опираясь спиной о её машину.

– Оно недействительно, – Назар достаёт из нагрудного кармана кулон, который мы нашли в моём зайце. – Узнаёте эту вещь?

– Кулон Белозёра? – Черноголовый делает шаг в нашу сторону. – Это символ всевластия.

– Да, – Назар протягивает его Черноголовому на ладони. – И удержать его в руке может только тот, кому завещал его Белозёр. До раздела земель и брачных контрактов, во всех завещаниях всегда указывалось в самом начале, альфа какого клана возглавит остальные, в случае гибели последнего представителя верховного клана. Возьми, если сможешь.

Черноголовый быстрым движением хватает кулон, мускулистое тело содрогается точно от разряда тока, и мой наречённый супруг с криком роняет символ власти. Назар подхватывает кулон у самой земли и смотрит на Зоряна.

– Будешь пробовать? – предлагает Назар.

Зорян подходит, и лицо его искажается от боли, стоит ему только протянуть руку к кулону.

– Кулон твой! – цедит Зорян сквозь зубы и поворачивается к дочери: – Бестолковая сука! Прежде чем соваться поперёд батьки в пекло, спросила бы!

– Хорошо, – кивает Назару Черноголовый, пряча усмешку, – признаю тебя и твой клан верховным. Варю я забираю. Буду рад породниться с тобой, когда наша дочь достигнет полной луны.

– Варя принадлежит нам, – рявкает Зорян. – Мой сын обернул её и повязал.

– На ней не стоит его метка, – хором рявкают Назар с Черноголовым и недоумённо переглядываются.

– Забирай, Ромочка, – поддакивает Милана. – Вольшанские всё равно предпочитают женщин человеческого рода. Они ведь такие хрупкие! Богдан, помнишь свою Ирину. С высоты вашего окна она казалась сломанной куклой на асфальте.

– Так это ты? – мышцы Богдана набухают, глаза желтеют, он бросается на Милану, превращаясь в прыжке в волка.

Выстрел Данилы останавливает его на полпути. Богдан с диким воем падает на землю, и на Милану бросаюсь я. Она успевает обернуться, и мы, сбившись в клубок, катимся по земле. Выстрелы, ругань, запах крови, но я вновь ощущаю солёный вкус во рту и уже не могу остановиться. Я дерусь с волчицей сильной и злобной. Рядом со мной бьются другие волки. Милана наконец затихает подо мной. Выплёвываю её рыжую шерсть. Падаю на задние лапы и вою, задрав голову в небо. Реквием по моей мечте остаться человеком. Я никогда больше не буду прежней. Я убийца. Даже если распластанное передо мной тело, тоже принадлежало убийце.

***

Назар

Данила, уложив одним выстрелом Богдана, отправляет вторую пулю в грудь Черноголовому. Эхо выстрелов гулко разносится по лесу, срываются с веток деревьев напуганные птицы. Трещит по швам одежда. В носы ударяет запах невинной крови. Алан бросается на Данилу, блеснув в лучах солнца рыжей шерстью, а я оборачиваюсь против Зоряна. Лишь успеваю крикнуть Фёдору:

– Помоги раненым! – Дальше слова превращаются в рык, и слюна капает из пасти.

Сталкиваюсь грудь в грудь с Зоряном. Не теряю из вида остальных. Боюсь за Варю, очень боюсь. Хотя новообращённые волколаки очень сильны, в ней слишком крепки моральные устои. Но Варя сцепилась с Миланой насмерть. Слышу её мысли. Она пойдёт до конца. Лицо Фёдора перекошено от боли и гнева. Он прижимает отца к груди, уносит его за машину. Возвращается и подхватывает на руки окровавленное тело Богдана. С серой шерсти капает кровь. Мысли среднего брата путаются, но мы с Аланом держим с ним связь: «Дыши, Богдан, дыши! Ты сильный, ты сдюжишь».

Зорян – сильный и хитрый волколак. Всю жизнь разыгрывал передо мной спектакль в надежде породниться. Маски сорваны. Клыки Зоряна острее кинжала, и они нацелены на мою глотку. Но молодость, ярость и жажда мести берут своё. Я без сожаления приканчиваю предводителя выродившегося клана, разорвав ему горло. Алан дерётся с двумя сыновьями Зоряна. На помощь Даниле вышел Родион. Мой младший брат силён не по годам, и скоро я слышу жалобный скулёж Данилы. Алан разрывает вспарывает ему брюшину, отправляя в страну вечной охоты. Родион позорно бежит с поля боя, Алан преследует его. Скоро я перестаю слышать мысли младшего брата.

Варя горестно воет, задрав голову. Это её первая песня. Моя прекрасная волчица избавила мир людей и оборотней от редкостной гадины. Давно тайга не видела такой битвы. Земля пропиталась кровью волколаков.

Спешу за машину. Фёдор сидит на земле, затыкая пальцем рану в груди отца. Черноголовый не успел обернуться и дышит с трудом. Отец и сын тихо разговаривают.

– Здесь не ловит связь, – бросает через плечо Фёдор. – Нужен вертолёт. Иначе он не дотянет до больницы.

Тыкаюсь мордой в морду брата. «Всё путём», – смотрит он на меня полуприкрытым жёлтым глазом. Нахожу его рану, зализываю. Слюна оборотня уменьшает кровотечение, но не в состоянии растворить пулю.

Каждое возвращение в тело человека, словно нырок в ледяную прорубь.

Дальше действую на автомате. Перевязываю Богдана. Раскладываю заднее сиденье и отношу брата в машину. Помогаю Фёдору положить туда же Черноголового. Его лицо мертвецки бледное, но взгляд ещё осознанный. Быстро натягиваю джинсы. Зная свой темперамент, всегда держу в машине запасную одежду.

Варин крик полный ужаса прерывает карканье слетевшихся ворон. Утаскиваю её с поляны. Она дрожит всем телом, взгляд безумен, волосы растрёпаны, но она самая желанная для меня женщина в мире. Моя единственная, моя истинная, моя волчица.

– Тихо, тихо… – усаживаю её в машину и кидаю на перепачканные исцарапанные колени тёплый плед. – Всё хорошо, Варенька. Завернись. Тебе нужно согреться.

Подбираю остатки одежды, нахожу кулон в траве и надеваю на шею. От него по всей груди разливается приятное тепло. Завещание