Магия живет три года - Алина Игоревна Потехина

В Комитет шли пешком, расстояния в городе позволяли нам такую вольность. В столице подобное было бы роскошью, а здесь… Даже время в Мадане текло будто бы иначе – день казался длиннее, а ночь темнее. Мы шли, а солнце светило нам в спины, одаривая последними крупицами тепла.

Я думал о детях, которых мы задержали при попытке проникнуть в здание Комитета. Конечно, их пришлось отпустить, но предварительно на задержанных повесили следящие амулеты, записывающие все происходящее вокруг детей. Ничего полезного во время допросов мы не узнали, кроме того, что в большинстве случаев родители даже не подозревали, чем занимаются их чада в свободное от школы время. Все, что нам удалось выяснить, – это то, что дети были поделены на небольшие группы, у каждой из которых был свой куратор. С другими кураторами или группами они не пересекались. Был ли в системе кто-то еще – дети не знали. Вербовали их в учебных центрах при Комитете, и это была единственная полезная информация.

Едва вышли на площадь, как я почувствовал – что-то не так. Рванула защита на здании Комитета, полыхнуло безразличное пламя. Ноги сами понесли меня вперед. Я даже не обернулся, чтобы проверить, как реагирует на ситуацию Степаныч. В голове молоточками билась мысль: «Только бы не подростки. Только бы не погибли». Да, тех, кто напал на здание Комитета в прошлый раз, спасти не удалось, они скончались в больнице от полученных травм. Самому старшему из них было шестнадцать. Всего лишь шестнадцать. Никогда прежде я ни к кому не испытывал такой ненависти, как к организатору этих беспорядков.

Люди, имевшие несчастье гулять по главной площади города в этот час, разбегались в разные стороны. «Странно, – подумал я, – почему никто не кричит? Почему так тихо?»

Вход в здание зиял темным провалом. Тьма расползалась изнутри, поглощая все большую площадь. Не останавливаясь, я прошил темноту магией и остановился, почувствовав в ней что-то смутно знакомое.

– Чего ты? – налетел на меня сзади Степаныч, едва не столкнув в магическое облако.

– Стой! – скомандовал я.

Магия собралась вокруг пальцев, я открыл внутреннее зрение и понял, что Степаныч тьмы не видел. В оглушающей тишине возилось нечто, способное опустошить магический запас даже самого сильного мага.

И тогда до меня дошло, на что была похожа тьма. Холод пробежал по спине, положив ледяную ладонь на затылок. Не раздумывая, я потянул силу из источника. Почувствовал, как напряглась нить энергии, но на объяснения времени не было. Луч света пролетел сквозь тьму, сцепившись с ней. Я тут же шагнул в образовавшийся тоннель. Звуки навалились на меня разом. Уши заложило от какофонии чужих мыслей и страха. Я не увидел его, но ощутил его всей кожей – от него веяло могильным холодом и силой. Силой такой огромной, какой я еще не встречал ни у одного человека.

И он почувствовал меня. Почувствовал и силу источника, что тянулась через мои жилы, смешивалась с кровью и наделяла глаза неестественной зоркостью. Я видел сквозь стены его силуэт и шел к нему. Шел по взрывающимся под ногами доскам. Шел вдоль рушащихся стен, сквозь пыль, что смешалась с тьмой и стала вязкой, как смола.

Визг прорезал пространство. Сила вырвалась из моего сердца. Понеслась на звук и отпрянула, не встретив сопротивления. С треском лопнули стекла, и я почувствовал, как отдача от чужой магии потянулась к живым. Перед моим внутренним взглядом мелькнули желтые глаза Дарьи, и я с сожалением подумал, что не могу поступить иначе.

Потеряв секунду драгоценного времени, все же оттянул силу и почувствовал, как воздух становится твердым. «Прости, – пронеслось в голове, – прости меня, Дарья!» Я поднял руки к горлу в попытке протолкнуть вязкий воздух в легкие и почувствовал, как что-то мягкое упало мне на лицо. В шею вцепились тонкие когти, и дышать сразу же стало легче. В глазах начало проясняться, и я понял, что сижу на полу, прижимая к груди рыжий комок шерсти.

Радость от осознания того, что я жив, тут же исчезла. Я сжимал пальцы и боялся присмотреться к коту. Боялся прислушаться и не услышать стука маленького сердечка.

– Марик! – в отчаянии завопил я и зажмурился.

Никто не ответил. Я вообще не был уверен, что Марик способен прийти сюда, но не знал, у кого еще попросить помощи.

Кот. Рыжий, наглый, своевольный кот, который прибился ко мне два года назад, спас меня от отдачи. Спас и, похоже, погиб сам.

Я прижался лицом к шерсти и зажмурился до фиолетовых кругов перед глазами. Минуты текли, отмеряли бесполезное время. В голове не было ни единой мысли, только холодная, пугающая пустота.

Я поднял голову и открыл глаза, решившись наконец взглянуть правде в глаза. А правда посмотрела на меня полными ехидства глазами Рыжего.

– Ты живой, что ли? – удивился я.

– Мр-р… – безразлично ответил кот.

Глядя на ослабевшего, растрепанного, но все-таки живого кота, я почувствовал, как меня душит смех. Как он вырывается из легких вместе с пережитым страхом.

– Фёдор Сергеевич, с вами все в порядке? – спросила меня девушка из бухгалтерии. Она зажимала кровоточащую царапину на руке, но в остальном выглядела вполне здоровой, но сильно напуганной.

– Как остальные? – спросил я, вставая.

– Мы под столами спрятались, поэтому, когда окна взорвались, не пострадали. Почти… – Она нахмурилась, бросив взгляд на свою руку. – Вы в порядке?

– Да, – уверенно ответил я и пошел к своему кабинету.

Под ногами хрустела штукатурка, перемешанная со стеклом и древесными щепками. Пыль летала в воздухе, создавая иллюзию нереальности происходящего. След от магии полыхал перед внутренним взором – яркий, как пламя во тьме. В дверном проеме я на мгновение остановился и удивился тому, что девушка из бухгалтерии (я почему-то никак не мог вспомнить ее имя) шла за мной по пятам.

В кабинете, рядом с рабочим столом, на полу полусидела-полулежала Нонна Никодимовна. По ее лицу, откуда-то из-под волос стекала тонкая струйка крови. Я присел перед ней, вытянул руку к лицу, считывая ауру, и меня удивили решимость и упертость, с которыми Нонна Никодимовна не отвечала на вопросы нападавшего.

– Медиков вызвал кто-нибудь? – спросил я.

– Медиков. Да. Точно, – рассеянно ответила мне девушка, продолжая стоять рядом.

– Медиков! – рявкнул я.

– Да. Медиков, – повторила девушка и, наконец, выбежала из кабинета.

Нонна Никодимовна была жива. Я чувствовал это так же уверенно, как и то, что, если ей не помочь прямо сейчас, до утра она может не дотянуть. Я коснулся лба женщины и потянул силу. В лечебной магии я особо не разбирался, но знал главное: вливая