Кожедубов. Логистические трудности. - Денис Деф

узнаю, а неожиданные новости лучше всего встречать полностью отдохнувшим. Закрыв дверь в свою комнату и подумав пару секунд, затем все же щелкнул щеколдой ради собственной безопасности. Когда моя голова была на полпути к подушке, сознание тут же померкло, улетая в мир грез, сдавшись под тяжестью мыслей.

— Проснулся! — воскликнула Дофа, восседавшая на мне в футболке и трусах. Ножик в ее руках у моего горла говорил о том, что меня взяли в заложники.

— Убивай, хоть досплю по-человечески, — глядя в ее глаза, с страдальческим видом сказал я.

— Сначала ты сделаешь так, чтобы за мной не гналась шпана всего города, а потом, так уж и быть, я убью тебя, если хочешь, — требовательно отозвалась девушка, не убирая нож от моего горла.

Я смотрел на эту загнанную в угол девушку, которая угрожала мне тупой стороной ножа и при этом немного дрожала. Мои руки даже не были связаны, в конце концов, и я легко мог схватить ее, скинув с себя. В частности, сейчас одна из моих рук лежала на ее бедре, готовая совершить коварную атаку, чтобы проучить нерадивую шантажистку. Сложив пару целей в своей голове, я отправил ману к двум пальцам, и между ними проскочил короткий разряд, которым можно было разве что зажечь газовую плиту или подпалить кусочек бумаги.

— Ай! — вскрикнула девушка, выронив нож, вскакивая и хватаясь за укушенное электричеством бедро.

— Может, просто поговорим? — с надеждой спросил я.

— На кухне, — коротко бросила она.

По ее обиженному выражению мордочки было видно, что очередное поражение стало для нее настоящим ударом по самолюбию. Она спрыгнула с дивана и, виляя хвостом, молча покинула комнату. Судя по двери, в которой вместо замка зияла дыра, она особо не церемонилась, когда пыталась проникнуть внутрь. Кажется, я теперь понимал, почему Люба назвала ее психичкой.

Решив не злить столь вспыльчивую особу дальше, я, чертыхаясь, натянул штаны и майку. Прихватив нож и пытаясь втиснуться в липнущую к покрывшемуся потом телу майку, я вывалился в коридор, из которого была видна часть кухни. На ней Дофа сидела на высоком стуле и, подперев голову рукой, болтала босой ногой, смотря в окно. Когда я вошел, она молча посмотрела на меня и спустя пару секунд вернулась обратно к созерцанию прекрасного ничего.

Я поставил чайник и достал несколько купленных вчера яиц. К ним я достал ветчину, сыр и пучок зелени. Нагрев сковороду, я порезал в нее кусочки ветчины и подождал, пока они начнут аппетитно шкварчать. Следом разбил яйца и принялся помешивать лопаткой, делая болтунью. Когда яйца схватились, перестав быть жидкими, в ход пошла терка и сыр. Посыпав все сверху порезанной зеленью, я накрыл крышкой наш завтрак и выключил плиту. Чайник к тому моменту уже свистел, как заводской гудок, оповещая о своей готовности. Достав две кружки с полки, я заварил нам кофе. Пока вода стекала через бумажные фильтры, наполняя стаканы терпким бодрящим ароматом, я разложил яичницу на тарелки. Краем глаза я видел, насколько пристально Дофа наблюдала за моими действиями. Ее зоркий взгляд следил за каждым движением, и холодок, постоянно бегающий по пояснице, неестественно заставлял выправить осанку.

— Завтрак готов, — сказал я, поставив тарелку с кружкой напротив алхимика.

— Спасибо, — коротко ответила Дофа и, взяв вилку, с жадностью накинулась на нехитрую еду.

Я сел напротив и, насадив пару кусочков ветчины на вилку, начал есть, поглядывая за девушкой. Правда, после того как мои глаза пару раз заглянули за ворот ее футболки, я решил более пристально изучить еду на своей тарелке. Страх в следующий раз проснуться с какой-нибудь склянкой с ужасающим зельем во рту как-то не располагал к романтическому настрою такого утра. Рядом с такой женщиной эта угроза не казалась столь нереалистичной.

— Меня пытались убить, — наконец сказала Дофа, когда на ее тарелке не осталось ничего, кроме скучающей вилки.

— Кто?

— Мужик в маске и его прихвостни, — устало вздохнула девушка.

— Я так понимаю, им теперь не позавидуешь?

— Возможно, — пространственно ответила она. — Думаю, больница некоторым точно потребуется, — добавила уже чуть более кровожадным тоном.

— Знаешь, кто он?

Девушка помотала головой.

— Я облила его чихательно-слабительным зельем. Не подумала маску сдернуть. — грустно ответила она.

Мне стало страшно представить, через что пришлось пройти нападавшим после того, как они получили такой подарок алхимика. Образ меня, лежащего привязанным к дивану, и Дофы, которая одну за одной заливает в мой рот пробирки, снова всплыл перед глазами.

— Может, в больнице поспрашивать?

— Нет, у него всего около получаса действие, как оказалось. Пришлось добавлять, когда настигали.

— А в реке-то ты как оказалась?

— Они меня догнали на мосту, пришлось прыгать, кое-как магией грелась, пока плыла, а потом и она закончилась, пришлось выпить кое-что, на нем и выплыла.

Я по-новому взглянул на эту хрупкую маленькую девушку. Полночи бегать по всему городу от шайки бандитов, а потом, сиганув с моста, плыть в ледяной реке. С таким стремлением я был практически уверен, что если бы она действительно захотела меня убить, будь чуточку собраннее, то я был бы уже мертв.

— Тебе лучше не появляться на улице какое-то время.

— Ну спасибо, что бы я без такого умного детектива делала! — взорвалась девушка едким комментарием.

— Успокойся, поймаем мы этого мужика, тем более что он совершил ошибку.

— Да и какую же, можно узнать?! — ехидно спросила девушка.

— Напал на тебя, — спокойно ответил я.

— И что это дает?! — не успокаивалась она.

— Ну как минимум то, что он в очень дрянном состоянии теперь после твоих зелий, как я понял.

Она на секунду замолчала и открыла рот, пытаясь что-то возразить, но затем снова задумалась и ушла куда-то в свои мысли. Я же смотрел на эту обезвреженную бомбу и пытался понять, насколько длинный у нее фитиль. Наше совместное молчание прервал звонок. Я сходил в комнату за телефоном и вернулся на кухню к молчаливо ждущей девушке.

— Доброе утро, Петр Федорович, — сказал я, подняв трубку.

— Кожедубов! Чтобы через десять минут был на центральном проспекте! — взорвался он гневно в трубку. — Ночью какая-то шпана расстреляла машину конвоиров Величкина. Три трупа! Мэр мне уже всю глотку выгрыз своими орами.