Смотритель - Олег Васильевич Северюхин

— Ну, песец и уполномоченный, — и Савандорж укоризненно посмотрел на слабо понимающего профессора, — а потом нужно было делать ноги. Вот я на вельботе и переплыл в Америку, а тамошние чукчи сказали, что я на монгола шибко похож и определили меня в школу буддизма, которую вел какой-то кривой японец. Там меня и нарекли Савандоржем.

— А как тебя раньше звали? — спросил профессор.

— Лахтыбууртыхуангсанг, — гордо сказал Савандорж.

— Как-как? — переспросил профессор.

— Да вы не забивайте голову, профессор, — сказал Савандорж, — это обозначает Быстрый олень с зорким глазом. Другой уполномоченный тоже так же удивился, а потом сказал, что я Лешка Николаев и выдал мне паспорт с серпом и молотом.

— А где этот паспорт? — продолжил расспросы профессор.

— Скурил, однако, — просто сказал Савандорж, — трубку где-то потерял, а курить шибко хотелось, вот бумага и пригодилась.

— Что мне с тобой делать? — стал размышлять профессор.

— Однако, ничего не делай, начальник, а? — жалобно попросил Савандорж.

— Ладно, — согласился профессор, — ничего не сделаю, но ты останешься здесь и будешь просить у Будды искупления своих грехов. Ты меня понял?

— Понял, начальник, — хмуро сказал Савандорж и вышел из домика.

Через пятнадцать минут все собаки селения и многие жители были разбужены завыванием, доносившимся с ближней сопки.

— Дурной знак, — говорили местные жители, расходясь по домам, — волк к покойнику воет.

— Однако, место застолблено, — думали местные волки, проходя мимо селения к кошарам чабанов, спустившимся в низовья, где трава была сочнее.

Две радиограммы

Радиоцентр НКВД. Везде аппаратура, мерцают разноцветные лампочки. Девушка с погонами младшего сержанта настойчиво пиликает на телеграфном ключе. Остановилась. Через две минуты зеленым цветом замигала зеленая лампочка. Девушка взяла блокнот и выписала квитанцию о том, что радиограмма принята. Офицер с квитанцией побежал к капитану. Капитан к полковнику. Полковник к генералу. Генерал к Берии. Берия удовлетворенно кивнул головой.

Радиоцентр SS. Везде аппаратура, мерцают разноцветные лампочки. Унтер-офицер настойчиво пиликает на телеграфном ключе. Остановился. Через две минуты зеленым цветом замигала зеленая лампочка. Унтер-офицер взял блокнот и выписал квитанцию о том, что радиограмма принята. Штурмфюрер с квитанцией побежал к гауптштурмфюреру. Гауптштурмфюрер к штандартенфюреру. Штандартенфюрер к группенфюреру. Группенфюрер к Гиммлеру. Гиммлер удовлетворенно кивнул головой.

Приказ возвращаться

Мадам Лохонг подошла к профессору и подала ему две бумажки.

Профессор прочитал их и сказал:

— Однако, тьфу ты, этот Савандорж со своим однако, получены две радиограммы. Из НКВД и из SS. И обе приказывают возвращаться. Что будем делать, дети мои?

Все молчали.

— Ладно, как на военном совете будем спрашивать младшего, — сказал профессор, — давай, Катерина, высказывайся.

— Надо ехать, — твердо сказала девушка.

— Да, да, нужно ехать, — хором заговорили все.

— А вы не подумали, что вас там ждет? — спросил профессор. — Чем отличается НКВД от гестапо? Да ничем. Только формой да знаками различия. Чем отличаются их концлагеря? Почти ничем, в немецких порядка больше. И возьмут вас в оборот костоломы из НКВД и гестапо, и что вы тогда запоете? Будете рассказывать сказки, что советский лейтенант и эсэсовский штурмфюрер это близнецы-братья? А два капитана от медицины это сестры близняшки. И что у всех четверых родные языки немецкий и русский. И что отец у всех один — штандартенфюрер SS. Кто же поверит хоть одному вашему слову? Никто. И второе. Война заканчивается и заканчивается она не в пользу Германии. Можно, конечно, смыкануть в Америку, она примет всех военных преступников, лишь бы ей хорошо было. Да только и там нас не ждут, начнут выкачивать все, что знаем, а потом выпнут на улицу, фокусы на улице показывать. К Советам тоже не резон. Там академиков и гениев от науки в лагерную пыль превращают.

— И что же нам тогда делать? — обреченно сказали все собравшиеся.

— Будем делать так, — сказал профессор. — Мадам Лохонг наш давний сотрудник, работает на НКВД и гестапо почти что с одного времени. Вместе с Савандоржем они будут готовить базу нашего пребывания здесь после войны. Строить новую Шамбалу, реальную, а не виртуальную. Вы все, будете играть потерявших память и пойдете в разные стороны. То есть, Йозеф и Мария к коммунистам, а Исай и Катерина к нацистам. Причем, Йозеф и Мария в виде Исая и Катерины будут выдавать себя еще за Йозефа и Марию, инкарнированных в них. Исай и Катерина у нацистов будут выдавать себя за Йозефа и Марию и будут выдавать себя и за Исая и Катерину, инкарнированных в них. Так что, вряд ли кто-то докажет, что вы говорите неправду, потому что вы будете говорить обо всем, что знаете. До генетики человечество еще не доросло. Мировая звезда генетики доктор Вавилов только что умер в сталинском лагере. Вечная ему память. Так что, никто не сможет доказать, что вы это не вы. Даже по отпечаткам пальцев, нужно быть сверхспециалистом, чтобы найти отличия. Так что все будет в порядке. А до генетического анализа крови еще далеко.

— А для чего такая хитроумная комбинация? — спросил штурмфюрер фон Безен.

— Нужно спасать советскую и германскую науки, сын мой, — сказал профессор, — после войны нам предстоят великие дела. Нужно будет осваивать космос для поиска планет, пригодных для существования, потому что население будет расти быстрее, чем это нужно для земли, а больших войн на горизонте не предвидится. Так, маленькие драки подвыпивших диктаторов.

— А не получится так, что мы будем предателями по отношению к тому, к чему мы готовились всю жизнь? — спросил лейтенант Метелкин.

— А к чему ты готовился, мой сын? — спросил профессор. — Чтобы сказку сделать былью? Так и делай, превращай войну империалистическую в войну освободительную, освобождающую человечество от чумы коммунизма и национал-социализма. Демократия дрянь, но лучшей формы для существования общества еще не придумано.

— Ну, с Богом, — сказал профессор и по-православному перекрестил четверку. — Переодевайтесь, дети мои в одежду друг друга. А ты, давай, зови Савандоржа, — сказал он мадам Лохонг.

Перекарнация

— Слушаю, начальник, — сказал подошедший Савандорж.

— Давай, Савандорж, время твое пришло, — сказал профессор, — вот этих двоих, — и он показал на штурмфюрера фон Безена и гауптштурмфюрера Марию Гутен Таг, одетых в красноармейскую форму, — перемести в расположение какой-нибудь части Красной Армии, а вот этих, — он показал на лейтенанта Метелкина и капитана медицинской службы Катерину Добрый День, одетых в немецкую униформу, — перемести куда-нибудь в расположение войск SS. Понял?

— Понял, однако, — сказал Савандорж, — чего тут не понять. Все, однако, понятно, только вот проблема у меня.

— Что это за проблема, Савандорж? — быстро спросил профессор.

— У