Страшная неделя - Алёна Моденская

прогнали, – пробормотал Новиков, припоминая стоны и шипение упырей.

– Жаль, она их не растворяет полностью, – злобно процедил Антон.

– Она же святая, – укоризненно произнесла Ядвига Мстиславовна.

Из дома послышался стук, и вся троица разом отступила на пару шагов.

– А вы говорите, – тихо произнёс Новиков, глядя на прикрытую дверь. Он протянул руку с раскрытой ладонью Антону и сказал: – Ну-ка, давай сюда инструмент.

– Что? – переспросил Антон.

– Кол давай, – прошипела Ядвига Мстиславовна.

– А, – протянул Антон и полез во внутренний карман. – Держи.

В ладонь Новикова легла влажная, но очень удобная рукоятка. Стараясь не смотреть на бурые пятна, въевшиеся в светлую древесину, новиков покрепче сжал рукоять, встал боком и открыл дверь. Шёл бочком, выглядывая из-за косяков. Следом, судя по звуку, шагала Ядвига Мстиславовна. Ей-то кол не нужен, у неё клюка из осины. Какая предусмотрительная бабушка.

В кухне явно кто-то был. Слышались тихие шаги и звуки, будто что-то перекладывали с места на место. Видимо, чудовища вернулись, чтобы продолжить обыск. Этого не хватало. На кой они вообще появились? Ну, померли. Бывает. Ну и лежали бы спокойненько в своих могилах, так нет – надо обязательно вылезти и пойти народ травить. Натуральные упыри.

Новиков обернулся и сделал знак Ядвиге Мстиславовне, чтобы она вперёд не лезла, и если что – просто убегала. Лучше, если за святой водой. Наверняка у неё где-то припасена канистра, да и церковь рядом. Бабуля понимающе кивнула и покрепче перехватила свою клюку.

Новиков приготовился, собрался с мыслями, выдохнул, попытался успокоиться. Куда там. Лучше бы помолился. Если бы умел.

Со всей силы пнул дверь, она со стуком отворилась, ударившись о стену. Фигура, стоявшая в кухне против света, ойкнула, что-то выронила, и, подняв руки, попятилась под образа в углу. По полу покатились миски и кружки.

– Вы чего? – испуганно спросил подростковый голос.

– Гаврил, ты, что ли? – грозно спросила из-за спины Новикова Ядвига Мстиславовна. – Ты зачем тут?

Новиков выдохнул и прикрыл глаза, пытаясь унять пульс в висках.

– Так я вас искал, – бормотал приглушённо Гаврил. Голос у него шёл неровно, как будто от испуга тоже пульс скакал. – Вас дома нет, Зоя сказала, вы вроде на службу в церковь пошли. Я сюда пришёл, а тут целая толпа бабок, и все дичь какую-то несут, что вроде как священника-то грохнули. Я в дом вошёл, тут всё кувырком, но я им ничего не сказал. Типа всё враньё, а священник просто уехал по делам в какую-то деревню. Когда они ушли, я хотел участкового позвать, да бабки говорили, что видели, как он весь в кровище утром по посёлку бегал. То ли умом тронулся, то ли сам попа́ замочил. А может, и то, и другое.

– Почему деревенские тётушки такие информированные? – спросил Новиков, открыв наконец глаза.

– Потому что наблюдательные ведьмы, – усмехнулся Гаврил.

– Это был риторический вопрос, – буркнул Новиков, которому уже стонать хотелось от своих приключений.

– Типун тебе на язык, господи помилуй, – выдала Ядвига Мстиславовна и трижды плюнула через плечо. – Так по что пришёл?

– Так я заметку принёс, – расплылся в улыбке Гаврил. – Про ваших вампирчиков.

Гаврил достал из кармана телефон и стал что-то искать, потом мельком глянул на Новикова и застыл.

– Это что у вас? Осиновый кол?

– Ишь, глазастый какой, – пробубнила Ядвига Мстиславовна, становясь между парнишкой и Новиковым, который спешно убрал кол под куртку.

– В общем, вот. – Гаврил показал всем экран смартфона, на котором появилась фотография какого-то печатного текста. – Местная газета девятнадцатого века. Двести лет назад тут тоже была эпидемия какой-то непонятной детской болезни. Тогда тоже дети сохли непонятно от чего.

– И как они решили проблему? – спросил Антон, входя в кухню.

– А, вы тоже здесь. Здрасьте, – кивнул ему Гаврил. – Никак. Все дети в деревне вымерли.

– Зато в этот раз не все. – Новиков заглянул в глаза Гаврилу. – Ну? Что помнишь?

– Да ничего особенного, – пожал плечами парень, отводя взгляд. – Священник был. Дыма много. Кто-то кричал. А потом мне полегчало, и всё. Только шрамы на шее остались. Но когда кто-то начинает докапываться, я обычно говорю, что это мне в детстве жабры удаляли. И перепонки между пальцев. – И Гаврил показал растопыренную пятерню.

– Слышь, ихтиандр, а ты чего вообще пришёл-то? – спросил Новиков, хлопнув Гаврила по ладони. – Мамка-то не заругает?

– Да, она сказала молчать. – Гаврил помрачнел и убрал руку. – Как мамаша Светки-почтальонши. Типа это не наше дело и всё такое. Но так же все дети опять помереть могут, как двести лет назад.

– Ну, допустим. – Новиков пожалел, что поначалу принял мальчишку в штыки. Он, оказывается, пронырливый и сообразительный. – И как нам эта заметка поможет? Если там рецепта нет?

– Так у меня есть идея, – снова заулыбался Гаврил. – Старое кладбище в лесу.

Ядвига Мстиславовна, услышав эту фразу, со стоном закатила глаза. Антон непонимающе пожал плечами.

– Я просто подумал, что упыря в девятнадцатом веке похоронили бы именно там. Ну, в смысле, человека,