Хранитель проклятых домов - Август Лок

обидная, но доказать что-либо было невозможно. Вот же гад рыжий!

— Отправляйтесь за старухой. Оба. Мне надо хорошенько подумать и еще лучше — подготовиться. Возможно, придется привлечь к делу свиту.

— А у вас и свита есть? — опешил я.

— Конечно, есть. Дворянин я или кто?

— А вы дворянин?!

— Ну разумеется! Все, кыш, дети! И без старухи не возвращайтесь!

— А если она уже… — робко начала Лора.

— Тогда без какой-нибудь другой помощи не возвращайтесь! — отрезал Август, — Хотя бы того же Рошмира притащите.

Мы с прекрасной колдуньей вышли из дома на уже освещенную фонарями, но все еще светлую улицу.

— Почему он нас порталом не отправил? — недоумевала леди, глядя на довольно далекое подножие горы, — Да и мне отчего-то в голову не пришло его проложить…

Улицы сияли в закатных лучах. Казалось, беспросветная серая хмарь висела над городом долгие, долгие годы. А сегодня на горизонте полыхало алое зарево, заставляя светиться окна домов и мелкие вкрапления хрусталя в мощеных улочках. Пахло сладким осенним вечером, морем и хвоей.

— Наверное, поэтому, — ответил я, — Грех пропускать такой прекрасный вечер, особенно если он может стать для нас последним.

— Эрвин, не будь ребенком, — фыркнула леди, — Абсолютно любой вечер может стать последним.

— Вы правы, Лора. Но не каждый вечер так прекрасен, как сегодняшний.

Я взял леди под руку, и мы направились в сторону Сморхла — самой маленькой из местных гор. Каблуки колдуньи звонко цокали по мостовой, прохожие улыбались и снимали шляпу, девушка улыбалась в ответ. Но было заметно, что чрезмерное внимание окружающих скорее смущает суккубу, чем льстит ей. Я впервые задумался, каково это, не знать, кому ты действительно нравишься, а кто просто поддался чарам.

— Почему в прошлый раз на вас так не глазели?

— Маскировка.

— А сейчас они чувствуют чары суккуба?

— Нет, что ты. Иначе бы за ноги цеплялись и проходу не давали, — девушка грустно улыбнулась, — Всего лишь испытывают мимолетную симпатию. Видишь ли, маскировка дара — вещь ужасно утомительная. Сил расходует непомерно много, а эффект, увы, недолговечен. Я боюсь, что сегодня мне понадобится вся энергия и вся магия, что у меня есть. Все до капли. Поэтому не растрачиваюсь на пустяки.

— Ваш настрой…

— Твой.

— Что, простите?

— Прости.

— А-а-а, понял. Прости. ТВОЙ настрой не слишком обнадеживает.

— Жизненный опыт. Горький, горький жизненный опыт. Легко быть оптимистом, когда тебе тридцать лет, еще легче в двадцать, а в десять — так и вовсе проще простого…

— Откуда тебе знать, — невольно рассмеялся я, — Ты же никогда не была десятилетней девчонкой.

— Ну дети-то у меня были, — улыбнулась девушка, — Я прожила столько десятилетий, сколько именно — не скажу, но достаточно, чтобы потерять даже тень надежды на оптимизм. Бремя опыта, неизбежная плата за мудрость.

— А вот я все еще оптимист. Почти всегда. Я все еще верю в удачу, в мимолетные счастливые случаи и даже в настоящие чудеса. Из чистого цинизма, если честно.

— Как можно верить из цинизма? — рассмеялась колдунья, — Разве цинизм и скепсис — не две стороны одной монеты?

— Нет, что ты. Например, я верю в хорошие приметы. Что если поймать зеркальцем солнечный луч, отразившийся от лужи, то он поселится в этом зеркале и будет тебя оберегать. Не вечно, конечно, но до первого дождя — точно. Что если над твоей крышей пролетит голубь, то ему вдогонку можно прокричать светлые пожелания, а он обязательно передаст их близким тебе людям. Они его не услышат, разумеется, но на душе у них станет теплее. И в прочую ерунду подобного толка я тоже верю. Но, прошу заметить, только в хорошую. Скажем так, я верю во все, что может мне помочь.

— Но как тебе поможет пойманный солнечный луч, если на самом деле он совершенно не волшебный?

— Он поднимет мне настроение, а это уже немало. В некоторых странах, между прочим, и в общение с призраками не верят, а мы с тобой работаем на человека, который их сотнями перевидал. Когда твоя жизнь мало похожа на имбирный пряник, даже самые глупые приметы и детская вера в чудеса могут спасти тебе рассудок. К тому же, иногда судьба выкидывает такие невероятные пируэты, что даже столкнувшись с ними нос к носу, не можешь поверить до конца.

— А у тебя так было? — глаза Лоры загорелись любопытством.

— У меня так есть, — хмыкнул я.

— Расскажи.

— Ладно. Но учти, ты попросила сама.

— Пугаешь? — сощурилась девушка.

— Предупреждаю, — невольно замедлив шаг, я начал, — Однажды, когда мне было десять лет, в возраст расцвета оптимизма, я совершенно случайно забрел в местечко под названием: "Все твои шалости", опрометчиво решив, что это магазин игрушек. Ну чего ты остановилась? Не надо бледнеть. Сначала дослушай, это хорошая и светлая история. Я был провинциальным ребенком, ничего не знавшим о суккубах в частности и взрослой жизни в целом. Отец, стараясь меня уберечь, понарассказывал тогда страшных вещей о демонах, о грехах, о местах, не предназначенных для посещения приличными людьми. Но для меня это заведение не было логовом порока, что бы отец не говорил. Там я встретил настоящую фею, прекрасную и далекую как звезды. И влюбился без памяти, как могут только десятилетние мальчишки, бессмысленно, бездумно, без каких-либо шансов на взаимность. Влюбился — и все. Поклялся сам себе, что когда подрасту, обязательно вернусь и найду свою фею, она увидит, каким юношей я стал и непременно меня полюбит. Я верил в это так искренне, так чисто, так глупо… В пятнадцать лет, уже будучи послушником Пути Безликих, я вернулся в “Шалости”, но моей феи там не было.

Мы остановились в самом конце длинной улицы, я — чтобы успеть рассказать до нашего прихода на место, Лора — потому что у нее подкашивались ноги. Она была смертельно бледна, в глазах сверкало пламя, и было не ясно, убьет она меня или упадет в обморок. Я решил рискнуть и продолжил.

— Мне рассказали, что моя фея уже три года не приходит. Она там не работала, но часто заглядывала пообщаться с другими суккубами. Иногда помогала встречать гостей, когда нужно было подменить одну из девочек, но никогда не… хм… развлекала. Тогда, в мой первый визит, это была всего лишь счастливая случайность, которая стала главной любовью моей жизни. Заметь, я не говорю “первой”, потому что это бы предполагало наличие последующих влюбленностей, но… Прошло черти сколько лет, прежде чем я увидел тебя в особняке Инкорке. И, разумеется, не узнал. А ты меня и вовсе, наверное, не помнила. Но вот мы здесь, гуляем и любуемся закатом, а