Адвокат вольного города.12 - Тимофей Кулабухов

— Да, такая услуга нужна. И подожду чтобы записать, конечно.

* * *

Следующим пунктом назначения были окрестности Буды, западнее Будапешта, города, состоящего из двух частей — собственно Буда и Пешт, по обе стороны Дуная.

Мы сели в окрестностях деревушки, жители которой приветливо махали самолёту. Был вечер.

Тут инфраструктура, в отличие от русских лесов, была.

— Надо ждать, герр губернатор, — Доктор встал и щёлкнул суставами. — Разгрузка, осмотр моторов и гидравлики, механики. Время на сон пилота.

— Нет проблем. Сколько ждать?

— Семь часов. Там, — он ткнул в сторону комплекса низеньких здания рукой, — Можно покушать. Но далеко не уходите, из аэродрома не уезжайте.

— А есть тут обмен валют?

— Спросите у хозяина столовой, его зовут Венкэль, только он по-русски не говорит.

…

Венкель великолепно умел находить общий язык. Он был только на половину венгром, а на вторую итальянцем, по матери. Он рассказал об этом и примерно о ещё полусотне фактов о себе и аэродроме за первые же пару минут общения.

Венкель не говорил по-русски, но он активно говорил на английским, немецком, жестикулировал и знать дюжину слов из русского мата.

К тому же он общался сразу со всеми и привлёк к общению парочку болгар из технического обслуживания.

Общение получилось живым и результативным.

Венгра подстёгивало природное желание общаться и тот факт, что, общаясь со мной он зарабатывал.

Мои бандиты заросли как черти, так что я попросил у Венкеля услуги бани и брадобрея. Так что через пару часов Четвёртый отряд был вымыт, постиран, подстрижен и выбрит по последней венгерской моде.

Их надушили местными духами, отчего мне хотелось чихать и усадили кушать что-то острое с мясом и болгарским перцем.

Я же за всё это платил в рублях.

Стемнело, но суета в аэродроме не прекращалась.

На полосе зажглось освещение. Кто-то прилетал, улетал, Венкель со всеми здоровался, знакомил меня и общался как со старыми приятелями.

Мне, с учетом того, что деньги у меня были только в рублях, Венкель вызвонил из деревни «менялу», который приехал на мопеде, учтиво поклонился и поменял мне по грабительскому курсу пять тысяч рублей на итальянские лиры и немецкие марки.

Поспать в этой кутерьме мне так и не довелось.

Потом я тоже поел и Венкель увлёк меня игрой в шахматы, причём неизменно проигрывал и каждый раз жутко расстраивался.

Он рассказал мне про всех своих родственников в Италии, в городе Верона и уговаривал съездить к ним и передать гостинец. Я настойчиво отказывался. Честно говоря, вообще не помнил момент, когда бы говорил ему что мы летим в Рим. Наверное, Доктор сказал техникам, а те разболтали.

Что радует, никакой таможни и погранслужбы для этого и подобных ему аэропортов не существовало. Народ тут сплошь контрабандисты, а местные это отлично понимали и за звонкую монету не задавали глупых вопросов.

Веркель в местной библиотеке, которая по его звонку открылась ночью — выпросил русско-итальянский разговорник, который мне сдали в аренду за сто двадцать рублей (по-моему, эта книга сама по себе стоила всего рублей пятнадцать от силы). Предполагалось что я потасканную книгу верну обратно когда буду лететь назад.

Мою банду положили спать, а пара венгерок из официанток оказывали им знаки внимания, хотя до ухода к ним в номера дело не дошло. Ну и хорошо.

Во всяком случае они живо обменивались адресами и телефонами.

Под утро Венкель и кто-то из поваров играл на гитаре и пел что-то венгерское народное.

Я так и не поспал.

Когда стало светать появился Доктор, который, казалось, проспал десять часов на пуховой перине, такой он был цветущий, покушал какой-то кашки, выпил кофе и погнал нас в самолёт.

К моменту, когда он взлетел в венгерское небо, рассвет ещё не наступил.

…

Рим, когда мы сели выглядел не так как я себе его представлял. Собственно, потому что это был не совсем Рим.

— Чентро-Гранде, — Доктор делал какие-то упражнения, разминку, стоя на травке у дверей самолёта. Я вышел следом за ним, а мои бандиты дремали. Это странно, но жёсткая посадка их не взбодрила.

Самолёт приземлился в конце укатанного поля. На другом конце поля была вилла, имевшая весьма дряхлый вид.

— Это администрация аэропорта?

— Это местный как это будет по-русски… забулдыга, дворянин, который позволяет авиаторам садится на своей земле, при этом это такое место что полиция сюда не ездит. Ленятся.

— А топливо? Как доехать до Рима?

— Пошли в конюшню, там есть телефон.

Моя банда неторопливо выгрузилась и стала подслеповато озираться под ярким итальянским солнышком.

Конюшня с большой натяжкой была чем-то вроде офиса аэропорта. У входа в конюшню стоял стол, а внутри были не кони, а трактор и много бочек.

Тут был один крепко спящий итальянец, который обнимал этот самый стол. Судя по остаткам пиршества на столе тут уничтожали сыр и вино, борясь с ними до победного.

На столе стоял стационарный чёрный массивный телефон, который Доктор освободил от рук спящего и передал мне.

— Понятия не имею, куда звонить, — я не стал брать трубку.

— Ах да.

Он взял сам позвонил.

— Пронто! — ожила трубка.

— Вилла Чентро-Гранде. Уно гранде такси пор фавор! — с жутким немецким акцентом пролаял пилот в трубку.

— Бонджорно! Тедесщи? Аспеттате! — трубка говорила очень эмоционально.

— А что, хороший язык. Я больше половины понял и так, — прокомментировал суперкороткий разговор, когда он положил трубку.

— Да, такой язык. Ну что, будем прощаться? Я буду отдыхать сутки, заправлюсь и полечу в Дрезден. Ваше такси едет к перекрёстку, там большой камень и лавочка. Вечером там старики играют в домино. Сейчас там никого нет.

Мы попрощались и пошли по намеченному направлению.

Пока что Рим выглядел как выжженые солнцем поля, на которых никто не пасся, но кое-где росли деревья, аллею с нестриженными кипарисами, разбитую грунтовку и редкие кирпичные домишки на горизонте.

Такси пришлось ждать почти час, за это время у меня появилось большой желание пойти и взять штурмом местную администрацию и захватить их машину.

Если, конечно, она у них есть.

Я вообще боялся, что за нами пришлют повозку, хотя был бы согласен уже и на неё.

Но ничего. Приехал беспрерывно чихающий небольшой пузатый автобус со следами ржавчины на бортах, из которого вышел низенький пузатый мужичок, который напомнил мне Марио из игры в денди, такой же усатый,