Луна Верховного 2 - Марина Эльденберт

Вот мерзавец! Сделает все, что угодно, только бы Рамон оставался «мертвым».

– Или ты можешь просто вернуться ко мне, – напоминаю я.

Рамон смотрит на меня и качает головой. Едва уловимо, но мне и так все понятно.

Нет так нет.

– Тогда у меня, как у очень заинтересованного лица, тоже есть встречное условие, – я поднимаюсь с диванчика. Больше тут слушать нечего.

– Какое, nena?

– Я хочу ускорить твою вендетту, и да, мне плевать на трудности твоего брака, Мик. Вы взрослые волк и волчица, разберетесь. А на мою свадьбу пригласим на Волчий Союз. Да хотя бы ту милую женщину, что сообщила нам о твоей смерти.

Родство мужчин сейчас особенно очевидно, потому что у них сейчас практически одинаковый прищур.

– Зачем, Венера? – успевает спросить первым Микаэль, но я смотрю на Рамона. Глаза в глаза. У нас будто другой, молчаливый разговор. Будто и нет Мика в этой комнате.

– Чтобы приехал твой невидимый враг. Хотя, наверное, стоит начинать называть его «наш».

– Они не все живут в Вилемие…

– Уверена, он обитает под боком. Так и сузим список подозреваемых.

– Нет, – решает Рамон. – Это слишком рискованно. Я не стану делать вас с дочерью наживкой.

– Рискованно? – Я вздергиваю бровь. – По твоим словам, все моя жизнь сплошной риск, пока ты его не поймаешь. Так поймай его, как можно скорее. Потом – поговорим.

Понимала ли я, что иду ва-банк? Что ставлю все на одну карту? В конце концов, у этого неизвестного нам игрока мог быть собственный план, и моя свадьба с Раулем в него не вписывалась. А еще я могла ошибиться, что он здесь, рядом, и нас может разделять океан и тысячи километров. Понимала ли я все это? Учитывала ли риски? Наверное, нет. В данный момент мной двигали чувства: ярость, обида, азарт. Особенно последний, потому что из зверя, на которого открыли охоту, я в один миг стала охотником, расставившим капкан, и без разницы, что этим капканом тоже буду я. Который раскроет свои острые жвала и поймает этого психопата.

И тогда у Рамона больше не останется отмазок про смертельных врагов. Он либо признает, что мы пара, и мы будем счастливы. Либо я смогу сама выбирать, где мне жить и с кем. Быть с ними, моей маленькой семьей, или попрощаться с ним навсегда и, естественно, увезти с собой дочь.

Понимала ли я, что рискую ей? Может, да, а может – нет. Может, в тот момент у меня окончательно выключились основные инстинкты: и самосохранения, и материнский.

Я смотрела в глаза Рамону, готовому возразить, придумать тысячу отговорок, и брала его на слабо. Откажется – признает, что ему нравится эта игра в волки-зайцы, и что ему не хочется, чтобы она заканчивалась. Согласится… Я и сама не знала, какой вариант лучше. В глубине души мне отчаянно хотелось, чтобы он просто сказал, что важнее всего для него мы с дочерью. Убедил меня в этом. В том, что мы теперь вместе, и вместе все преодолеем.

Но, очевидно, его борьба для него оказывается важнее нас. Потому что после долгой паузы Рамон все же кивает, соглашаясь с безумным планом. Причем не знаю, что именно мне кажется более безумным: собрать верховных старейшин на своей свадьбе или действительно выйти замуж за вервольфа, которого я видела два раза в жизни. Впрочем, это не безумнее секса с незнакомцем.

– Отлично, – киваю я в ответ. – А теперь извините, мне надо готовиться к свадьбе.

Лицо Рамона искажается, он скалится, как злой волк, и преграждает мне путь, когда я пытаюсь уйти.

– Тебе не нужно к ней готовиться, Венера. Эта свадьба – фальшивка.

– Для тебя и меня, для остальных она настоящая. Ты же не хочешь, чтобы старейшины что-то заподозрили?

Он морщится – моя ядовитая стрела попала в цель, но мне не стыдно. Его боль отдается в моей груди, как напоминание, ради чего все это. Фальшивая свадьба, капкан, отложенные разговоры.

– Останься со мной, – просит Рамон. В глухих нотах его голоса столько искренности, что мне хочется сразу согласиться. Не знай я всей этой аферы, не предложи я ее сама, у него не получилось бы меня прогнать, даже если бы он захотел. Я бы обвила его руками и ногами, и ни за что не отпустила бы. Но я знаю обо всем. Знаю о стене, что по-прежнему здесь.

– Сначала разрушим стену, что между нами, Рамон. Поэтому сейчас я иду готовиться к свадьбе, а на вас с Микаэлем самая ответственная часть – придумать, как выяснить, кто наш злодей. Чтобы все это, – я обвожу руками комнату, но подразумеваю себя и свой риск, – было не напрасно.

Рамон внезапно притягивает меня к себе: как он умудряется сделать это быстро, но при том осторожно – даже представить не могу. А шепот на ухо вовсе едва не заставляет меня поколебаться:

– Благодарю тебя за смелость, nena. Он к тебе не приблизится.

– Кто? Мой фиктивный муж?

– Никто из числа тех, кто желает тебе зла.

Он здесь. Он рядом. Мой истинный. А я в своей гордости и обидах снова отталкиваю его от себя. Не я ли сама придумала эту стену? Не я. И дело вовсе не в обидах. Если мы даже о глобальных, важных вещах договориться не можем, то вся наша дальнейшая семейная жизнь может развалиться после одной маленькой ссоры.

– Я тебе верю, – шепчу в ответ. – Верю, что ты защитишь нашу дочь.

– Ты придумала ей имя?

– Это было бы по-человечески – самой придумывать имя своему ребенку. Правильнее, чтобы ее назвал отец.

Кажется, что Рамон меня не отпустит, но он отпускает. И я иду готовиться к свадьбе.

Правда, теперь у меня есть стимул к ней готовиться. Большой такой стимул в виде приглашенных злодеев. Конечно, существует вариант, что никто из них не примет приглашение, тем более что до вечера не так много времени осталось. Тогда все это будет зря. Но я все