Потерянные крылья - Морган Дэйл

наглеца за лицо, чтобы тот не вел себя так высокомерно. Приходится успокоить внутреннее возмущение. Джейсон развязывает тряпку и вытаскивает комок, насквозь пропитавшийся слюной. Кристофер кривится, разминая челюсть. Ему и самому противно, но Джейсон не выказывает никакого отвращения.

Во рту ужасно сухо, и Крис пару раз сглатывает.

– Руки развяжешь?

Волк приподнимает брови – на его лице в первый раз появляется какая-то эмоция кроме ненависти. Кристофер готов поклясться, что Коуэлл сильно удивился его наглости. Удивление сменяется уже привычным раздражением.

– Нет.

Кристофер лишь вздыхает, принимая ответ. Он надеялся еще раз попытаться сбежать. Хотя, вообще-то, сейчас волк меньше всего этого ожидает. Это правда, что Олдридж сейчас отдаст последнее ради тарелки супа, только вот если он отсюда выберется, то сможет позвать на помощь. И вот тогда у него будет не только тарелка супа (горячего, между прочим!), но и какой-нибудь гарнир, и десерт.

От таких мыслей голод становится лишь сильнее. Один рывок вперед – и вот он уже бежит к той самой дыре, из которой сочится свет. Сзади слышится ругань. Крис не может сдержать злорадства. Пусть руки у него и связаны, но ноги-то нет.

Впрочем, Джейсон пребывает в шоке чуть меньше, чем Кристофер рассчитывает. Он вскрикивает, когда его с рычанием хватают за шкирку. Воротник чуть придушивает, заставляя захрипеть.

У него не вышло.

Осознание приходит в момент, когда тело летит к ближайшей трубе и врезается в нее. Боль растекается по заведенной за спину руке. Напротив него во весь свой внушительный рост стоит Джейсон.

Только сейчас Кристофер понимает, что в том, наверное, около двух метров. Ему приходится согнуться, но сейчас это выглядит еще более пугающе. В глазах сверкает такая дикая, первобытная ярость, что Крис замирает. Даже испачканная супом рубашка не делает волка менее устрашающим. Тело Кристофера парализует, а сердце колотится как бешеное.

Джейсон делает шаг к Крису, и тот отшатывается обратно к трубе, вновь ударяясь, но в этот раз обеими руками. Не провоцировать, не двигаться, не дышать.

Коуэлл брезгливо морщится, он явно еле держится, чтобы не сплюнуть от отвращения или не ударить его. В этот момент Кристофер не может решить, что было бы хуже. К счастью, Джейсон просто разворачивается и садится на землю, стягивая грязную рубашку.

Кристофер наконец может втянуть в себя воздух. Он даже не верит, что все обошлось. Сердце все еще пытается вырваться из грудной клетки, и, если бы у Криса были свободны руки, он бы приложил их к груди, чтобы успокоить капризный орган.

Больше он не думает о том, что земля влажная, – просто ложится, свернувшись калачиком. Вчерашняя укладка уже давно потеряла форму, превратившись в черт знает что, а теперь волосы еще и искупались в грязи. Правда, в этот конкретный момент Крису откровенно плевать, он просто радуется, что все закончилось относительно мирно.

Джейсон поглощает еще какую-то еду навынос, Кристофер не вглядывается. Есть и без того ужасно хочется. Все сложилось гораздо хуже, чем Крис планировал, и теперь непонятно, когда похититель решит его покормить после попытки побега.

Вместо еды Кристофер предпочитает рассматривать самого Джейсона. У него тренированное, мускулистое тело, но это можно было понять уже по силе, с которой он швырнул его в трубу. Криса привлекает кое-что другое. Вся спина волка исполосована старыми шрамами: продолговатыми, глубокими. Какие-то несильно выделяются, но другие создают хорошо заметный рельеф. Шрамы от ножей, плети, застарелые ожоги, а внизу, на пояснице, можно увидеть край совсем другого, круглого, ожога. Клеймо.

Кристофер отводит взгляд. Значит, не преступник – по крайней мере, не в привычном понимании. Не убийца и не вор, а просто беглый раб. Но кто знает, что он успел натворить? Он наверняка украл у своих хозяев деньги, раз сумел закупиться едой. И в его глазах не было сомнения, когда тот обещал убить Криса, так что отбрасывать эту версию было бы глупо.

Они сидят в гнетущей тишине до самой темноты. Кристофер почти не шевелится, в глубине души надеясь, что если будет вести себя достаточно тихо, то Коуэлл попросту забудет про него и уйдет один. Но его надеждам не суждено сбыться: стоит опуститься ночи, как Джейсон поднимается и вскидывает его на ноги за шкирку.

– Мы сваливаем. Веди себя тихо.

В этот раз подтверждения он не просит, просто вылезает первым и вытягивает Кристофера за собой. Выбраться со связанными руками оказывается ужасно сложно. В этот момент приходит осознание, что он не смог бы сбежать в любом случае: не успел бы выкарабкаться.

Голод сменяется ноющей болью в животе и тошнотой. Сейчас в городе много патрулей, и по дорогам так просто не выбраться. У него будет шанс, и в этот раз он его не упустит. Стоит мысли прозвучать в его голове, как тупая боль пронзает затылок, а тусклый свет фонарей спального района меркнет. Последнее, что он понимает: ему не дают упасть на асфальт, – а дальше сознание окончательно отключается, утягивая его в вязкую темноту.

* * *

Глава 3

Ужасный въедливый запах проникает в густую тьму. Он настолько резкий, что дышать становится сложно. Кристофер сонно моргает, очнувшись. Голова раскалывается так, будто по ней ударили. Хотя почему «будто»? По ней и ударили! Один бешеный волчара!

Крис вскакивает и находит глазами Джейсона, который спокойно сидит на земле, скрестив ноги. Он ворошит толстой палкой хворост в костре. Кристофер хватается за голову: затылок пульсирует, и боль отдается в висках. Только через секунду понимает, что на запястьях отсутствуют веревки. Это вызывает вздох облегчения. С каких пор он стал воспринимать такие вещи как удачное стечение обстоятельств? Но облегчение очень быстро проходит, и «удачное стечение обстоятельств» оказывается не таким уж и удачным – Крис осматривается, в ужасе осознавая, что их окружают одни деревья. Никаких домов, улиц, ни грамма асфальта. Только трава, кусты и деревья, деревья, деревья. Он тихо стонет, но секундой позже решает, что сейчас важнее кое-что другое.

– Ты меня ударил!

Джейсон кивает, словно прозвучал какой-то вопрос, требующий ответа. Это еще больше выводит Кристофера из себя: он хмурится и бьет кулаком по земле.

– Ты ударил меня по голове! Ты хоть думаешь, прежде чем сделать? В твоей черепной коробке осталась хоть капелька мозгов?

В ответ на тираду слышится лишь короткое и равнодушное «Угу». Кристофер принюхивается еще раз и сдерживает тошноту, зажимая рот. Наверное, его бы все-таки вырвало, если бы в желудке хоть что-то было. Запах тошнотворный.

– Мало того, что у меня болит голова, так я еще и воняю, как скунс! Где ты вообще успел побывать? Как мы, черт