Синдром Кассандры - Кирилл Ликов

ученицей, а я тебя буду учить, кормить и одевать. Работы-то у тебя, как я посмотрю, нет. Да и родня тебя видеть не особо-то и желает. А мне уже пора себе ученицу заводить и мастерство передавать. Ты же знаешь, час мой близко уже.

Зоя кивнула, так как комок в горле до сих пор не проходил и мешал говорить.

— Ты про комок-то свой не думай. Это я наложила. Тебе молчать учиться надо, вот научишься — и сниму с тебя кляп-заговор. А пока, если что сказать хочешь, ты или руками объясни, или напиши, или на худой конец нарисуй. Правда-то слово любит, да скорого выговора, без обдумывания. А ты, дитятко, пока напишешь или нарисуешь, того гляди, образумишься и подумаешь, показывать сии творения кому-либо или не стоит. Кушать этот кляп мешать не будет.

И зажили бабка Злата и Зоя дальше душа в душу. Все в работе да учении. Бабка что глаголет, то воспитанница делает, не всегда точно, зато с усердием. И мышей подкармливает, и паучков для разных тварей отлавливает. А что немая? Так это ничего. Колдовство — оно, как бабка говорит, не руками и языком делается, а сердцем и умом.

Иногда только вздрогнет при виде постороннего или посетителя Зоя и, бросив все, бежит рисовать картинку, но до конца не дорисует, порвет и слезами горькими зальется.

Долго это продолжалось, пока однажды бабка не вызвала Зою к себе при посетителях и не велела ей рассказать, что видит. Посетители были знатные. Вампирский лорд к бабке Злате пожаловал со своей свитой.

— Говори, Зойка, не бойся. Великий Ульхарт хочет узнать свой час конечный, да желательно от чьей руки пострадает.

— М… ммм… — промычала немая девушка.

— Не мычи, а говори.

— Так комок же…

— Нет комка больше, говори, что видишь, смотря на лорда.

— Нож вижу. Тонкий маленький стилет вижу. Змейка на рукоятке.

— Ух, брат Альмут, не любишь ты меня, так не любишь. Числа какого это будет, не скажешь, красавица?

— Числа не вижу. Только листья на деревьях желтые да красные.

— Спасибо тебе, бабка Злата, — молвил, вставая Ульхарт, — за это не жалко и тысячу империалов отдать.

Когда гости ушли, Злата Августовна подмигнула Зое.

— Вот так вот и зарабатываются деньги твоими талантами.

— А кляп-заговор как же?

— А зачем он, деточка, теперь нужен-то?

— Как зачем? А вдруг меня опять прорвет в ненужный момент?

— А коли прорвет, милочка, то ты, как раньше, рисуй, пиши, руками объясняй. Глядишь, и пройдет прорыв-то.

— Я буду стараться, бабушка.

— Старайся, внученька, и гляди, видишь, что просящему правда не нужна — лучше промолчи али нарисуй ему правду, ибо рисунок не каждый точно сможет трактовать, может, и померещится ему что другое в рисунке твоем. А коли увидишь, что клиент только правду желает знать, то говори, ничего не скрывая, а то не сбудется и вместо клиента опасного врага наживешь.

— А как распознать, кто хочет правду слышать, а кто нет?

— С опытом, моя родная, с опытом только.

— А как я его добуду, этот опыт? Я же новенькая тут, меня никто еще не знает.

— Мне помогать работать дальше будешь, сама свое дельце под моей крышей откроешь, вот и придет опыт-то. А насчет ученичества, так это ты брось. Твой талант только опыта требует, а в предсказывании даже я кассандрам не указ.

— То есть, бабушка?

— То есть? За краской иди и кисточкой в магазин.

— Зачем?

— Вывеску будем менять. Дописывать к «Ведунья бабушка Злата» «молодая кассандра Зоя».

— А я раньше думала, что это болезнь у меня такая.

— Если голова на месте, то любую болезнь можно на пользу себе поставить. Но это только если голова на месте.