Магия живет три года - Алина Игоревна Потехина

Я улыбнулась, прижала ладони к щекам и почувствовала, что слезы текут по моему лицу непрерывным потоком. Обняв сына, я поняла, что должна увидеть Фёдора. Прямо сейчас.

14. Мия

Солнце заливало комнату теплом и светом. Я лежала в кровати, разглядывая минутную стрелку, которая неумолимо приближала к времени будильника, и думала о странностях судьбы. Всю сознательную жизнь мне приходилось идти против течения. Доказывать всему миру, что я смогу, что я способна, что я не слабее брата. Федька был единственным, кто всегда меня поддерживал. Втайне от родителей учил магии, показывал боевые заклинания и рассказывал, как защититься. Он никогда не спрашивал, как будет правильно – просто делал так, как считал нужным. Но теперь он далеко, у него семья, сын. Наша связь могла бы стать тоньше, но внезапно обрела еще одну нить в виде Марика.

Сбоку от меня что-то пошевелилось под одеялом. Крик вырвался раньше, чем включилось сознание, и магические сети упали на кровать, ничуть не навредив сине-зеленому дракону, высунувшему мордочку наружу.

– Марик! Чешуйчатый ты засранец! – я швырнула в него подушкой.

– Ссабаавноос-с-с, – с довольным выражением на морде протянул дракон. – Вы с с Дарьеейс-с похожиис-с боольшес-с-с, чем дуумаетес-с-с.

– Чего? – удивилась я. – При чем здесь Дарья?

– Она-с-с тошшес-с не лююбитс-с сспатьс-с с-с-со мноойсс ф однойс кроватис-с-с.

– Ты! Ты разумный! – выпалила я первое, что пришло в голову.

– Она-с-с говоориила-с-с-с о тоом шее-с-с-с, – засмеялся дракон.

– Марик, никогда больше так не делай, – серьезно проговорила я и села на кровать. – Девушки не любят, когда в их кровати неожиданно кто-то появляется.

Марик по-собачьи склонил голову и улыбнулся рядом острых клыков.

– Только-с-с если-с-с этоо-с не-е мушшшчина-с-с одного-с-с с-с вами-с-с-с вииида-с-с-с? – спросил он.

Я могла бы поклясться, что в глазах дракона в этот момент застрял смех.

– Нет. С чего ты взял такую глупость? – насупилась я, а в голове предательски промелькнул образ лежащего на кровати Стаса.

«Кто знает, может, если бы он не был связан с революционерами, однажды так и случилось бы», – подумала я.

– Нрааавишшьссся-с-с ему-с-с-с, – ответил Марик и соскользнул с кровати. – Но-с-с не с-сабывай-с-с-с, кто-о ты-с-с-с.

– Я твой проводник, – пожала я плечами. – При чем здесь это? Ты что, ночью был здесь?

– Был-с-с-с, – кивнул дракон и встал на задние лапы по центру комнаты. – Видел-с-с-с его-с-с-с. И других-с-с-с.

– Каких других? – Я почувствовала, как напряглись мышцы.

– Техх-с-с, кто-с-с с-с-ставиил-с-с с-саклиинания-с-с-с. Чтобы-с-с с-с-следиить-с-с-с.

– И сейчас за нами следят?

По спине пробежал холодок. Что они видят сейчас? Как я разговариваю с драконом или как я говорю с пустотой?

– С-с-са мной-с-с-с не-с прссследить-с-с им-с. Могу-с-с снять-с-с-с.

– Нет, – ответила я без раздумий. – Снимешь, и они поймут, что я засекла. Нас точно не слышат?

– С-со-о мной-с точно-с-с-с, – улыбнулся он. – Будь-с-с начеку-с-с-с.

Марик поймал солнечный свет в лапки, скомкал его и, бросив в меня что-то блестящее, исчез. Я поймала эту блестяшку, даже не осознав, стоило ли это делать, и поднесла к глазам, рассматривая. Это был маленький кристалл сферообразной формы. По его граням пробегали искорки, а сам он будто светился изнутри. «И что мне с этим делать?» – задумалась я. Покрутив кристалл в пальцах, положила его в карман валяющейся возле кровати кофты и ушла в ванную.

Пол приятно поскрипывал под ногами. Дом был старый – еще дореволюционной постройки. Я слышала, что это один из домов, отобранных у дворян. После «Смены» его превратили в многоквартирный. В спальне даже был эркер, который, конечно, стоило бы отремонтировать, но он все равно создавал какую-то таинственную атмосферу.

Я заправила кровать, позавтракала и, одевшись, вышла на улицу. Солнце обманывало – светило ярко, как летом, пригревало, попадая на лицо, но воздух уже остыл. Я поежилась, застегнула куртку и медленно пошла по улице, впитывая осеннюю красоту города. Золотая листва металась по тротуарам, а на проводах кучковались птицы.

Сердце стягивало то тоской по спокойным временам, то каким-то болезненным предвкушением. «Я не одна, – убеждала я себя, – Николай Иванович на моей стороне. И Стас, похоже, тоже. Размышления о последнем немало меня смущали. Я не могла понять его. Не могла распознать его мотивов. Сначала он сказал, что не доверяет мне, потом предупредил о „прослушке“».

Я прислушалась к себе. По привычке попыталась понять, о чем подсказывает магия или, быть может, внутреннее чутье. Но это привело лишь к тому, что я окончательно запуталась в своих чувствах и ощущениях. И даже ветер не мог развеять моих сомнений.

В здании Комитета сегодня было шумно. Сновали по коридорам дежурные, девушки-секретарши заглядывали в кабинеты, спрашивая то одного сотрудника, то другого. Зайдя в отдел, я смогла выяснить, что просто-напросто сломалась система внутренней связи, и теперь любой вопрос между отделами приходилось решать, пройдя лично из кабинета в кабинет.

Все сотрудники отдела по регулированию и контролю магических воздействий были на месте, но, к счастью, все были заняты. Даже Семен не обратил на меня внимания – что-то строчил на листе бумаги. Я бросила рюкзак на стол и зашла к начальнику. Сев на подоконник, прислонилась плечом к откосу и стала ждать, когда он освободится.

Николай Иванович листал протоколы допросов малолетних революционеров, то и дело хмурился и прикрывал глаза рукой, словно они устали. Впрочем, так оно и могло быть – выглядел начальник плохо: вокруг глаз залегли тени, а морщинки стали глубже, накинув Николаю Ивановичу несколько лет.

– Есть новости? – наконец спросил он, не отрываясь от чтения.

– Я встречалась с ними, – ответила я без предисловий.

Николай Иванович поднял голову, отодвинул папку и посмотрел на меня в упор.

– Мне надо провести человека в кабинет начальника отдела кадров. До среды. – Я сцепила пальцы на коленках.

Николай Иванович потер переносицу.

– Кстати, хочу предупредить, что за мной следят. Даже в квартире повесили следящие заклинания.

– Мия, – начальник со скрипом отодвинул кресло, встал и подошел ко мне, – ты можешь отказаться. Это опасно.

– Я уже увязла, – покачала я головой. – Тем более они сами на меня вышли. – Тут я улыбнулась. – Вы были правы, моя скандальная репутация сыграла нам на руку.

– Федька мне голову оторвет!

– Не оторвет, – пожала я плечами. – Я сама согласилась, и он знает об этом.

– Он оторвет за то, что предложил, – простонал Николай Иванович и посмотрел в окно.

– Вы же сами понимаете, что лучше меня кандидатуры не найти, – тихо проговорила я. – Я справлюсь.

Стоило мне выйти из кабинета начальника, как прибежала измученная секретарша, впихнула мне в руки файл с допуском к архиву по делу Мирного и унеслась, оставив после себя