Лорейн значит чайка - Мария Хомутовская

осознавать, что они с Робертом уже не будут счастливы здесь.

О Роберте Лорейн думала постоянно. Их хрупкое чувство не выдержало столкновения с реальностью. Унизительные обвинения засели в сердце, как осколки волшебного зеркала из сказки. Они искажали воспоминания об их чудесном путешествии и заставляли думать, что Роберт никогда ее не любил. Между ними было лишь минутное влечение и влияние духа приключения. Но боль, которую вызывали подобные мысли, была вполне настоящей.

А теперь, даже если он станет просить прощения за ужасные обвинения и слова, разве сможет она простить его? За три недели она не получила от него ни единой строчки.

Зато Гришка писал ей каждый день, как обещал. Но его короткие косноязычные записки доходили с недельным запозданием и не слишком успокаивали. Роберт пил и совершенно не занимался делами, которых было много, ведь после смерти Павла Алексеевича оказалось, что его бумаги и дела в полном беспорядке. Гришка пытался привести хозяина в чувство, как мог, но даже прогулки по лесу, которые так любил Роберт, не помогали.

Из тех же писем Лорейн узнала, что после ее отъезда сразу исчез егерь. Прибывшие полицейские прочесали с собаками лес вокруг «Елены», но Ивана и след простыл. Лорейн не удивило, что он так хорошо замел следы, она лишь надеялась, что в тайге с ним ничего не случится.

Зато стоило полицейским заикнуться о Лорейн – а ведь Роберт вызвал их, намекая на ее причастность, – как граф Эрдман устроил жуткий скандал и прогнал их. По словам Гришки, он отрицал свои же слова и орал, что не позволит оскорблять его жену. К нему еще несколько раз приезжали из управления, но так и не смогли застать трезвым, чтобы толком поговорить, и наконец замяли историю.

С этими мыслями Лорейн в последний раз вдохнула соленый запах моря и неспешно побрела домой.

На крыльце ее встречала взволнованная Даша. Еще издалека Лорейн увидела, как она переминается с ноги на ногу и щурится, пытаясь разглядеть дорожку, по которой любила гулять хозяйка. Прибавив шаг, Лорейн вскоре увидела у нее что-то в руках. Едва скрипнула калитка, как Даша сама подбежала к ней.

– Сударыня, вам письмо! – протянула она конверт, многозначительно выпучив глаза.

Лорейн быстро прочла тонкие, чуть кривоватые буквы «от Эрдмана Р. П.». Сердце тут же пустилось в галоп. Но мешал любопытный взгляд Даши.

– Спасибо, – шепнула Лорейн и побежала в свою комнату.

Пальцы дрожали, вскрывая послание, а на глаза заранее навернулись слезы. Смахнув их, Лорейн прочла:

Дорогая (зачеркнуто) Лора, здравствуй! Прости (зачеркнуто) мне жаль (зачеркнуто) Я вынужден разыскивать тебя по важному делу. Вчера приехал твой отец, лорд Бриголь. По его словам, он был в Сингапуре, когда узнал о папе (зачеркнуто) о кончине моего… И сразу направился сюда, чтобы выразить нам свое… Как бы там ни было, он задает очень много вопросов, в том числе о тебе. Я не хочу тебя скомпрометировать в его глазах, потому не стал упоминать о нашей ссоре (зачеркнуто) размолвке. Я сказал, что ты поехала осмотреть наш новый дом. Да, я сразу понял, где ты, несмотря на неуклюжие увертки Григория. И я хотел, но… (зачеркнуто)

Лора, я не знаю, что делать дальше, я совсем запутался. Твой отец обещал помочь мне с управлением поместьем. Но я, конечно, не о том. Прости мою бессвязность, я немного пьян. Если ты (зачеркнуто) Я был бы признателен, если бы ты вернулась (зачеркнуто несколько раз) Приезжай, чтобы мы могли поговорить. О большем не прошу и большего не могу обещать. Прости меня за полицию, это были пустые угрозы, я никогда бы… Если пожелаешь, можешь уехать домой с отцом (зачеркнуто) Мне все равно, что случилось, я хочу тебя увидеть. Прошу, приезжай!

Роберт

Лорейн перечитала письмо несколько раз. Значит, он знал, где она, но не помчался преследовать. Он решил поверить ей, когда она пообещала сама вернуться? В то же время он и не приехал поговорить. Не хотел ее видеть? Все еще подозревает в связи с Иваном? В письме Роберт извинялся за полицию, за прочие глупости, но не было извинений за слова о ее причастности к смерти Павла Алексеевича.

Эти мысли затмил липкий страх от предчувствия встречи с отцом. Лорейн не сомневалась, что его визит не сулит ничего хорошего. Если отец узнает о подозрениях Роберта, то… Лорейн боялась даже вообразить, что он может сделать. Пожалуй, сдаться полиции не так страшно, как обрушить на себя его гнев.

Но у Лорейн не возникло даже мысли продолжать отсиживаться в «Марине». Роберт позвал ее, и ей пора вернуться. Пусть он все еще подозревает ее, пусть снова обожжет ледяным взглядом, но бросить его одного на растерзание лорду Бриголю было бы слишком жестоко. Они женаты и должны встречать все удары судьбы вместе.

К тому же… Она должна спросить у отца про Эшли. Почему его помощник оказался возле поместья Эрдманов? Не должен ли он был передать Лорейн какое-то важное послание? И не мог ли он на самом деле быть причастен к убийству?

Лорейн судорожно сглотнула. Сама мысль задать отцу эти вопросы вызывала дрожь. И не только из трепета перед ним, но и из страха узнать ответы. Вдруг окажется, что Эшли убил Павла Алексеевича? Или же трагически погиб, приехав его предупредить. Здесь точно кроется какая-то тайна.

– Даша! – крикнула Лорейн, зная, что камеристка ждет за дверью.

Так и было: Даша поспешила на зов с самым любопытным видом.

– Роберт написал, что в «Елену» приехал мой отец. Мы должны возвращаться! Собирай скорее вещи! Предупреди Савву, что завтра утром выезжаем.

– Сию минуту, сударыня! – засуетилась служанка, явно обрадовавшись.

Лорейн сжала в руке письмо.

– И смотри, ни слова при лорде Бриголе об Иване! – строго добавила она. – В лес мы с тобой вдвоем ходили. Отцу наши слухи знать ни к чему, сами разберемся.

Даша понимающе закивала и перекрестилась.

– Слова ни скажу, вот вам крест!

Клятвы ее Лорейн не убеждали, она больше надеялась на доброе отношение Даши. Ведь служанка с самого начала была на ее стороне и старалась ей помогать. Не ее вина, что Лорейн пропускала ее поучения мимо ушей. Даже в «Марину» Даша с ней поехала, хотя хозяйка частенько слышала ее ворчание по поводу непривычного места.

– Спасибо, Даша.

* * *

Утром все было готово к отъезду. Еще затемно слуги уложили вещи и провизию, и едва из-за океанской глади показался солнечный свет, как собранный экипаж уже стоял у крыльца, а лошади бодро пофыркивали.

Но Лорейн волновалась и не находила себе места. Она плохо спала, и ей снились кошмары, где она приезжала в «Елену», а ее арестовывала полиция по наущению отца, и она оказывалась в темной и сырой яме. Она проснулась разбитой и полной сомнений.

Взяв себя в руки, она все же села в экипаж, и Савва тронул лошадей. И тогда Лорейн пришла в голову спасительная мысль съездить в последний раз к Птичьей скале, чтобы успокоиться. Слуги спорить не стали, и через четверть часа Лорейн вновь окинула взором безбрежный океан у своих ног.

Ветер тут же растрепал прическу и взметнул подол юбки. Но Лорейн от этого стало так хорошо, будто ее обнял старый друг. Не об этом ли говорил в своей книге Владимиров, когда упомянул «места силы»? Здесь было ее личное место силы, совсем как дома.

В сравнении с огромным водным простором ее проблемы казались крохотными. Переживания за Роберта, волнения о приезде отца и скорбь о Павле Алексеевиче меркли перед спокойными и размеренными движениями на морской глади. И Лорейн чувствовала, как внутри крепнет уверенность, что все будет хорошо. А если и не будет, она сможет справиться с любым поворотом судьбы.

Лорейн сделала еще пару шагов, подойдя к самому краю. Она опустила глаза на свои ботинки, чтобы точно не оступиться, и вдруг заметила внизу чайку.

Крупная белая птица парила в воздухе чуть ниже края обрыва и была так близко, что Лорейн могла разглядеть отдельные перья на ее крыльях. Чайка издала резкий крик и ринулась вниз, должно быть, чтобы поймать в воде рыбу. Но внезапно, не долетев