Второй кощей - Дмитрий Александрович Билик

еще. Может, возможность всем доказать, что они оказались не правы?

Суть в том, что Аптекарь заморочился. Как я уже узнал из книжицы, мужчина он был обстоятельный. Поэтому доработал свой прибор с Осколком, создав лабиринт, входом в который стала Башня на заднем дворе его аптеки. Конечно, свою тайную лабораторию он использовал не только как хранилище. Но так уж получилось, что сердцем ее стало яйцо. А название дал сам Аптекарь. Чуть позже он даже нашел охранника и придумал очень крутую систему защиты. Короче, инноватор от бога.

Разве что проблему с яйцом не решил. До самой смерти рубежник собирал информацию о грифонах, но так и не придумал, как побороть их жестокую природу. Вот только время победило самого Аптекаря. Судя по последним записям, смерть к нему пришла внезапно. Даже стало интересно, как погиб рубежник.

Так, Мотя, не о том думаешь. У тебя яйцо королевского грифона, от которого надо срочно избавиться. А что с ним сделать? Раздавить? Меня даже передернуло от этой мысли. Да, с одной стороны внутри опасная тварь, с другой, все же живая. К тому же, все равно эта штуковина имеет определенную ценность. А в моей нынешней ситуации глупо отказываться от того, за что можно выручить деньги.

Отдать воеводе? Эта мысль показалась более здравой. Вот только я сразу представил лицо Илии. Последует вопрос — откуда взял? Проблема в том, что у меня такая репутация, что даже если я начну говорить правду, то мне не поверят. И свидетелей никаких. Да еще тут мертвый Великий Князь не к месту всплывет. Илия пошлет запрос в Питер, и обо мне опять вспомнят. Нет, лучше как-нибудь по-тихому.

Может, все-таки плюнуть на возможные дивиденды? Вывести в лес и там бросить. Ну, выживет и выживет. А нет, так то не мои проблемы. Блин, а если он вырастет и начнет там всех рвать? Можно лешему его сбагрить. Он-то присмотрит.

Чем больше я думал, тем сильнее хмурил лоб. Как сказал бы Гриша — не было печали, купила баба порося. Чего я схватил это яйцо? Ведь взял же артефакт, а его надо было там оставить. Нет же, проклятая жадность.

Правда, как только я вспомнил про беса, план родился сам собой. Чего я тут голову ломаю — у меня дома целая команда! Сейчас приеду и устроим брейншторм, что-нибудь да придумаем. Понятное дело, на двух пьющих гавриков надежды никакой, но вот Лихо точно что-нибудь разумное подскажет. Она у меня женщина сообразительная.

В жизни нет ничего лучше, чем возможность спихнуть на кого-то собственные проблемы. Или хотя бы разделить их. Вот и я, придумав гениальный план, как-то выдохнул. Наличие друзей, даже таких своеобразных, делает жизнь чуть проще. Ну, кроме того случая с Гришей и дворовым. И когда из-за Мити пришлось обманывать Большака. Про Лихо вообще молчу. Ладно, короче, нифига с ними не легко. Но как минимум интересно.

Потому к своему домику я подъехал даже с каким-то приятным чувством. Забавно, однушка, в которой мы жили вместе с бабушкой и которая досталась мне по наследству, не производила ощущение отчего дома. А вот этот, по большей части случайный коттедж сразу стал родным.

Сейчас соберу нечисть, выпью заваренный бесом отменный чай, и мы распинаем все проблемы по углам.

Правда, как только я переступил порог дома, сразу накатило ощущение беды. Им буквально смердело. А еще мне не понравилось заговорщицкое перешептывание моих домашних. Обычно таким приглушенным тоном хорошие вещи не обсуждают. Как правило, негромко говорят как раз о повышении ключевой ставки, росте инфляции и обнаруженных венерических болезнях.

— И чего теперь делать, дядя Гриша?

— Я почем знаю? Вон эту спрашивай, наворотила делов.

— Я же говорю, сс… как-то внезапно все получилось. Не ожидала я.

— Внезапно, — передразнил Лихо бес. — Хозяин нас по голове не погладит.

— Это из-за рогов, сс… — нервно сыронизировала Юния.

О, все-таки дурацкая способность шутить в самое неподходящее время — заразительна.

— Очень смешно, — недовольно пробурчал Гриша. — Короче, избавляться от нее надо. Распилим и в воду. И ищи потом ветра в поле.

Тут я понял, что пора вмешиваться, пока не дошло до уголовной статьи в любых мирах.

— Так, оставить расчлененку. Вы чего, меньше месяца в Питере прожили и туда же? Что дальше? Еще солями начнете приторго…

Закончить я не успел, потому что помимо испуганной тройки нечисти заметил персону, о которой шла речь. А именно бесчувственную Зою, которая в позе морской звезды, с раскинутыми руками и ногами, прилипла к потолку.

Глава 13

Можно было по-разному поинтересоваться, что именно здесь происходит. К примеру, задать вопрос с горячим и страстным испанским колоритом: «Порке?». Или вспомнить про темнокожих французов с их вечным: «Пуркуа?». Либо вовсе не ходить далеко и посмотреть на ближайшую границу, позаимствовав у братьев-белорусов простое, но емкое: «Чаму?».

Я решил не бравировать своим полиглотством, а использовать всю многогранность великого и могучего русского языка. Поэтому просто изрек:

— Какого хера?

Забавно, но оправдываться неожиданно решили все сразу, заголосив в унисон:

— Дяденька, я им говорил, что отпускать надо.

— Случайно как-то все сс… получилось.

— Хозяин, это все твоя Лихо!

Ну вот, хотя бы стал понятен главный виновник произошедшего. Точнее, виновница. Да, Юнии на узы товарищества и братства рассчитывать не приходилось. Григорий был прям как персонаж из знаменитого фильма. По крайней мере к нему очень подходило выражение: «Этот нехороший человек предаст нас при первой опасности». Что, собственно, и случилось.

Хотя для меня это было одним большим плюсом.

— С тобой мы еще поговорим, выборгский расчленитель, — пообещал я Грише. — Вот так живешь с бесом, живешь, а он оказывается маньяком.

Тот, явно почувствовав, что сейчас разбираться будут не с ним, счел за лучшее просто исчезнуть. Вот Митя, как черт скромный и даже пугливый, продолжал стоять, потому что не получил разрешения ретироваться. Разве что теперь не сводил взгляда с Лихо.

— Матвей, история приключилась сс… глупая, — честно призналась Юния.

— В это я охотно верю. У нас других и не бывает. Но, может, для начала кто-то снимет Зою с потолка?

Нет, конечно, я и сам мог это сделать. Наверное. Просто девушка смотрелась там… монументально, что ли. Основательно. Словно всю жизнь только и делала, что спала на потолке. У нее даже волосы не свисали вниз, а лежали на плечах.

Юния очень