Влада. Восход Темных - Саша Готти

– Это далеко не весь мой мир, а его краешек, – улыбнулся молодой Венго. – Всего лишь старый сад, который окружает замок моей семьи. Но я рад исполнить такую прекрасную просьбу…

Вандер подошел к окну и долго отодвигал с окон тяжелые черные ковры, плотно затеняющие залу. Слюдяные стекла были в дрожащих каплях дождя, и маг отворил широкие рамы с радостной простодушной улыбкой. Ливень недавно отшумел, за окнами сиял майский день, и в холодную залу ворвался напоенный дождем весенний воздух.

Вдали виднелись зеленеющие луга и широкая дорога в лужах, по которой неторопливо, с граблями и лопатой за плечами шагал светловолосый крестьянин – босоногий паренек, весело напевая что-то и с любопытством поглядывая на мрачный замок, стоящий на невысоком холме. Увидав распахнутое окно, он вдруг радостно улыбнулся и помахал рукой.

И на секунду Вандеру почудилось, что из зеркала заулыбался и ответно помахал рукой этот же образ случайного и счастливого человека. Порыв весеннего ветра наклонил к окну куст мокрой после дождя сирени, и на темно-зеленых листьях засверкало яркое солнце…

Глава 11. Память Нуары

…Яркое солнце сверкало в мокрой листве, и светловолосый юноша, весело насвистывая, пробирался через заросший сад. Он раздвигал ладонями ветви цветущей сирени, и тяжелые гроздья качались, заливая ему за шиворот рубашки капли недавно прошедшего ливня.

Где-то поблизости раздался шорох, и юноша замер на месте, шаря настороженным взглядом по сторонам. Потом сделал шаг, другой… Он крался медленно и осторожно, пригибаясь и оглядываясь. Нагнулся, чтобы обойти низко наклоненную ветку, но внезапно получил сокрушительный удар и отлетел назад, грохнувшись в глубокую лужу и подняв фонтан брызг.

– Получай! – выкрикнул Егор, как тигр прыгая на противника.

Издав вопль, незнакомец извернулся, поднявшись ловким прыжком, тут же получил подсечку под ноги и снова рухнул.

Безобразная и отчаянная драка была сейчас нужна Егору, как воздух. Он отчаянно молотил кулаками по физиономии, которая была так похожа на его собственную, схватив за волосы, окунал чужака в глубокую лужу, выкручивал руки, а трава и цветки сирени летели брызгами во все стороны.

– Дерись со мной! – прорычал Бертилов. – Я тебя уничтожу… мертвяк! Чью бы рожу ты ни скорчил, даже мою! Владу отпустил быстро и Муранова! Н-ну?!

– Не с некромантом битва, неужели не доходит?! – прохрипел парень, когда его шею перехватил локоть Бертилова. – Да отпусти уже, чувак!

– Ты тварь не с земли, и здесь не земной мир, в этом не обманешь, – тяжело дышал Егор, продолжая удушающий прием против своего двойника. – Огнева, конечно, молодец, как обычно, но здесь не мой дом!

Его противник вдруг извернулся, незаметным и сильным броском отшвырнув Бертилова. Тот даже не понял, как пролетел сквозь сад, протаранив насквозь стену, которая оказалась мягкой, как туман, и приземлился на каменный пол. Откуда-то сверху на него посыпались лопаты, звериные шкуры, серебряные клинки, а напоследок на Егора свалились украшенные драгоценными камнями грабли, оставив на тролльском лбу красные отметины от железных зубьев.

– В прошлый раз, когда ты был у меня в гостях, мы посвятили время такой же великолепной драке, – произнес насмешливый голос где-то совсем рядом. – Я назвал тебя своим наследником. Как, вспомнил?

– Грабли эти дурацкие вспомнил, – проворчал Егор, выбираясь из-под горы всего этого хлама и потирая лоб ладонью.

Место, где он устроил разгром, выглядело странным даже в представлении тролля, которого сложно было чем-то удивить. Все это смахивало на застекленную помпезными стрельчатыми окнами огромную веранду, у которой не было потолка, а вместо стен в пространстве висели мутные гобелены и шкуры. Посредине веранды чернел закопченный деревянный стол, а по бокам от него длинные скамьи, из которых, как и из стола, поднимались ввысь узловатые стволы сиреневых кустов и свивали наверху что-то вроде шатра.

Вся эта нелепица была смутно знакома Егору, да и поведение, манеры говорить и словечки хозяина всего этого безумия сильно напоминали его самого, будто он передразнивал или копировал то, что увидел раньше.

– Я вспомнил, что и в прошлый раз не услышал ответ на свой вопрос, – глядя исподлобья на светловолосого, произнес Егор. – Что ты за тварь и что за дыра, в которой ты обитаешь? Влада здесь?

– Мечтай, ага, – тот присел на край стола, высокомерно скрестив руки точь-в-точь, как это делал сам Бертилов. – Я не впустил бы сюда кого-то из Венго.

– Тогда усложню вопрос. – Егор обошел стол, намеренно сев за него прямо, без своей привычной развязности. – Что ты за тварь, которая имеет что-то против Влады?

– В прошлую нашу встречу ты был обычным троллем, а сейчас уже – держатель дневного права, – прищурился в насмешливой улыбочке незнакомец. – Хотя и ослабевший. Но твоя душа по-прежнему не принадлежит тебе?

– Для таких нотаций прими свой настоящий вид хотя бы, – обозлился Егор, отворачиваясь, чтобы не видеть собственной наглой физиономии. – А то нервирует бить морду своему же близнецу…

– Как скажешь, приятель, – донеслось в ответ.

Разглядывая на гобеленовых стенах битву странных восьминогих единорогов и юношей в белых плащах, Егор собрался было спросить о чем-то хозяина этого сиреневого сада, но вдруг оцепенел и понял, что посмотреть на него не может.

Потому что то, чем его двойник сейчас стал, не было предназначено для взгляда тех, кто пришел из земного мира. Тяжело задышав, Егор боролся с головокружением, хмурился и косился на тварь, облики которой менялись со скоростью света, и каждый из них не был похож ни на что, хотя бы отдаленно знакомое. Это точно не было некромантом, который бывал в самых разных обличьях, пусть жутких до мурашек, но все-таки понятных. Потом даже боковое зрение взбунтовалось против Бертилова, и он закрыл глаза, прошептав сквозь зубы:

– В-верни обратно.

С досадой он сообразил, что такому монстру совсем необязательно было вступать с ним в драку – достаточно было просто стать собой и наслаждаться эффектом, глядя, как воинственного держателя дневного права выворачивает наизнанку. Но с каким азартом это чудовищное создание билось с ним, юным троллем, нарочно поддаваясь, как неразумному ребенку!

– Это не настоящий мой вид, а лишь воспоминание о нем, ведь древнее меня в окрестных мирах и не найдешь, – с легкой печалью тихо произнесло существо.

– Твой сиреневый сад выглядит