Слеза Иштар - Lark A. Bratenska

представления. А на прошлой неделе в Квартале Времени появился сад, где каждое растение росло в своём временном потоке – одни цвели и увядали за секунды, другие неторопливо разворачивали лепестки месяцами.

За это время Тим научился чувствовать каждый уголок своего творения. Кожа покалывала от потоков энергии, которые циркулировали между кварталами, а в груди пульсировало тёплое ощущение – отголосок Грани Баланса, которая теперь была частью самого города. На языке всегда оставался горьковатый привкус, как от неспелого плода – вкус неоконченного пути, напоминание о том, что работа ещё не завершена.

Но больше всего его поражало то, как изменились сами жители. Те, кто раньше жил по строгим правилам Часовщика, постепенно учились выбирать. Кто-то открывал в себе художественные таланты, кто-то становился садовником в новых зелёных зонах, кто-то просто наслаждался возможностью каждое утро решать, какой путь выбрать на работу. А бывшие последователи Аритмикса учились направлять свой хаос созидательно – создавать, а не только разрушать.

– Ты опять размышляешь о доме, – заметила Орисс, поднимаясь по спиральной лестнице башни.

Её шаги звучали мягко, но уверенно, а запах, который она приносила с собой – смесь утреннего тумана и чего-то ясного, как горный воздух – всегда успокаивал его.

– Как ты узнала? – улыбнулся Тим, не поворачиваясь.

– Твоя аура меняется, когда ты думаешь о родном мире. Становится… ностальгической. Серебристо-голубой с золотыми прожилками. Но сегодня в ней есть ещё что-то.

Она помолчала.

– Решимость.

Орисс встала рядом с ним, он почувствовал тепло её присутствия. За эти месяцы они стали настоящими друзьями – не так, как раньше, когда между ними была пропасть непонимания и боли, а искренне, легко. Она больше не смотрела на мир только как сторонний наблюдатель, а он научился принимать её прямолинейность как заботу.

– Я думаю о том, правильно ли я поступил, – признался Тим. – Создав все эти миры, изменив жизни стольких людей. У меня не было разрешения. Я просто… делал то, что хотел. А теперь я чувствую ответственность за каждого жителя, за каждое решение, которое они принимают.

Внизу город просыпался. Каждый звук рассказывал свою историю трансформации. Голоса торговцев теперь звучали не монотонно, а мелодично – они научились превращать свои призывы в импровизированные песни. Стук молотов в мастерских создавал ритмы, под которые танцевали дети по дороге в школы – да, теперь в Клокхолле были школы, где учили не только механике и порядку, но и творчеству, и мечтам, и тому, как находить баланс между желаниями и возможностями.

Запахи поднимались к ним многослойным букетом: свежеиспечённый хлеб из пекарни, где пекарь научился создавать булочки в форме цветов и облаков; кофе из кафе, которое теперь подавало напитки, меняющие вкус в зависимости от настроения посетителя; цветы с рыночных прилавков, где продавались не только обычные розы и тюльпаны, но и светящиеся орхидеи из Квартала Иллюзий.

– Теперь ты знаешь, что такое ответственность творца, – мягко сказала Орисс. – И это хорошо. Власть без понимания последствий опасна. Но посмотри на них.

Она указала на площадь внизу, где группа людей разного возраста собралась вокруг уличного музыканта.

– Они счастливы. Не идеально счастливы, ведь у них есть проблемы и сомнения. Но у них есть и выбор. И это бесценно.

Тим кивнул, чувствуя, как ветер играет его волосами. Ветер в Клокхолле тоже изменился, он больше не был холодным и механическим, а стал живым, приносящим ароматы со всех концов города и даже откуда-то издалека, из мест, которые он смутно чувствовал, но не мог назвать.

– Я хочу создать мосты, – сказал художник внезапно. – Не просто порталы для путешествий, а настоящие мосты. Между всеми мирами, которые я создал, и между ними и… обычным миром.

– Твоим родным миром?

– И не только.

Тим закрыл глаза, чувствуя, как в груди разгорается знакомое тепло творческого порыва.

– Последние недели я видел сны… странные сны. В них я встречаю других людей, таких же, как я. Они рисуют, пишут, лепят, поют – и их творения оживают. Но они не знают об этом. Думают, что просто мечтают. А их миры существуют где-то рядом, за тонкой гранью реальности.

Орисс задумалась. Он почувствовал изменение в её энергии – воздух вокруг неё стал плотнее, насыщеннее, как перед грозой.

– Я вижу… потоки возможностей, – прошептала она дрожащим от изумления голосом. – Они тянутся отсюда в разные стороны, к другим точкам творения. Как паутина света, соединяющая звёзды. Ты прав. Ты не единственный. И более того…

Она открыла глаза, в них светилось понимание.

– Эти потоки становятся ярче. Связи крепнут сами собой. Возможно, пришло время для великого объединения.

Звук шагов на лестнице прервал их разговор. Эхо поднималась к ним в сопровождении ещё кого-то. Тим повернулся и увидел Лорда Вульфа и Ишу, которые редко покидали свой Квартал Трансформации, а за ними – к его изумлению – столп света, в котором мерцал силуэт Объединённого Хранителя.

– Доброе утро, мечтатели, – пропела Эхо, её серебристая кожа отражала утренние лучи солнца, создавая переливающиеся узоры на стенах башни.

За эти месяцы она стала ещё более уверенной в себе.

– Мы все почувствовали это одновременно. Изменение в воздухе. В самой ткани реальности.

Вульф кивнул, его ноздри раздувались, улавливая незаметные обычному человеку запахи:

– Пахнет… возможностями. Множеством путей, которые вот-вот откроются.

– В Квартале Трансформации сегодня утром произошло нечто необычное, – добавила Иша, её глаза светились внутренним огнём. – Группа жителей медитировала возле Фонтана Перемен, внезапно в воде появились отражения… но не наши.

Она сделала паузу, подбирая слова.

– Мы видели другие миры, других людей. Детей, рисующих мелом на асфальте. Старика, лепящего из глины. Девушку, которая пела так красиво, что её голос материализовался в виде светящихся птиц.

Объединённый Хранитель произнес голосом, который звучал одновременно и скрипящим баритоном Часовщика, и звенящим смехом Аритмикса:

– Мы ощущаем резонанс, юный создатель. Энергия Слезы Иштар, восстановленная и интегрированная в структуру Клокхолла, начинает взаимодействовать с другими точками творения. Барьеры между мирами истончаются.

Внезапно воздух рядом с ними зашевелился, наполнившись запахом свежей краски – не старой, засохшей, а только что выдавленной из тюбика, пахнущей льняным маслом и пигментами, запахом чистого творения. Мсье Ренар материализовался не с краю башни, как обычно, а прямо в центре группы, его обычная игривость сменилась серьёзностью.

– У меня новости, – торжественно объявил он. – И они… грандиозные.

Его наряд сегодня был особенно ярким: фиолетовый камзол с золотыми пуговицами, изумрудные штаны и шляпа с пером, которое переливалось всеми цветами радуги. Но в его глазах Тим увидел что-то новое – не просто серьёзность, а благоговение.

– Какие новости? – спросил