Красавец и уродина - Елена Булганова

насчет старика и что вы с ним сотворили! Ни одной живой душе!

– Как же это? – растерялась Вета. – А если спросят?

– Наверняка спросят. Но ты должна отвечать, что ничего не знаешь, ясно? На тебя никто не подумает.

– Не хочется начинать новую жизнь со вранья, – опуская голову, пробормотала девочка. Хотя прекрасно понимала, что Арлан в этот момент снимает огроменный камень с ее души. Ведь больше всего на свете ее пугала мысль о том, что в Донном мире ей первым делом зададут вопрос, кто загубил целый город и воспитанника троллей в придачу.

– Поклянись самым дорогим для тебя! – потребовал Арлан.

– Клянусь! – прошептала девочка.

– Вслух!

– Родителями клянусь! Всеми четырьмя!

– И еще?

– Ну, Артуром, если хочешь.

– Теперь смотри! – очень серьезно произнес воспитанник. – Мне мама в детстве рассказывала страшные истории о мирах, куда попадают те, кем однажды неосторожно поклялись!

– Хватит меня запугивать! – взорвалась Вета. – Я и так всегда держу данное слово, без всяких клятв!

И тут же добавила сердито:

– Зачем вообще вчера ты не дал мне прикоснуться к собаке? Ведь я и так ухожу в другой мир, разве там старик смог бы меня достать?

– Если бы вчера ты коснулась миляги Боуна – никуда бы из этого города не делась, – отрезал Арлан. – Ладно, давай, приятно было познакомиться. И не создавай больше проблем себе и другим.

– Ладно, – ошарашено отозвалась Громова. – Спасибо тебе за все. Ты – замечательный друг, я всегда о таком мечтала. Жаль, что…

И тут она отскочила в сторону, зажала пальцами уголки глаз. Говорить дальше не было сил, а ведь она так многое хотела сказать Арлану.

«Но мы обязательно встретимся, – заверила саму себя. – Я ведь должна исправить свою ужасную ошибку! Подучусь и найду способ вернуться. Возвращалась же Саломея!»

Вслед за ней прощаться подошел Борис. Ребята пожали друг другу руки. Шварц пробормотал что-то и густо покраснел. Наверное, извинился за то, что был невыносим. Инге прощаться было проще всего – она ведь почти не знала Арлана, не понимала, как много он сделал для нее. В ответ на ее «Ну, пока!» куртка на груди парня зашевелилась, из-за ее отворота выглянула серая мордашка, заморгала ярко-желтыми глазами.

– Фроська! – завопила Инга. – Кошечка моя любимая! Ой, пожалуйста, отдай, я возьму ее с собой!

– Нельзя! – сурово отрезал Арлан, запахивая куртку. – Там у тебя будут другие домашние любимцы. И, пожалуйста, сосредоточься.

Инга надулась, опустила голову. Вета судорожно припомнила первый глагол. По знаку Арлана они гуськом прошли под соснами, с боем продрались через колючие кусты.

И сразу же дождь прекратил сеять мелкую водяную пыль на их одежду. Они словно перенеслись на морское побережье с его влажным и жарким воздухом. Откуда-то выглянуло солнце, от буйства красок зарябило в глазах. Цветы завертели своими красочными головками, словно надеясь предстать перед гостями в наилучшем ракурсе. Ветки над головой нежно зашуршали листочками. Вету на секунду затопила невероятная радость жить, общаться с друзьями, бывать в таких удивительных местах. Но она тут же взяла себя в руки.

– Break – broke – broken, – завела тихонько себе под нос. – Сломать, разбить.

И сразу вспомнила, как бабушка позволила ей разбить куриное яичко, которая маленькая Вета сама разыскала в курятнике. Яйцо так славно пахло, а когда бабушка сделала из него гоголь-моголь…

Девочка в ужасе затрясла головой, и вдруг поняла, что с глаголами случилась промашка. Нужно было брать другую тему, но теперь уже поздно. Попробовала перескочить на другую букву:

«Catch – caught – caught».

И вспомнила, как смешно кричала бабушка по утрам:

«Держи молоко, сбегает!»

Ох, сваляла же она дурака с этими глаголами! Вон Борька с головой ушел в свои мысли, лицо сосредоточенное, словно он не по прекрасному лесу идет, а готовится к ответу на важном экзамене. А Инга…

И тут Вета едва не заорала от ужаса. Инга широко улыбалась, на лице застыло выражение непомерного счастья.

– Инга, ты что?! – завопила Громова. – Соберись!

Никакой реакции. Нелюбина лишь на секунду скосила на нее ошалевшие от радости глаза. И вдруг Вета заметила то, что не увидела в первый проход по этому проклятому лесу: откуда-то из чащи к ним словно протянулись прозрачные щупальца, слегка подсвеченные всеми цветами радуги. Выглядели они так мило и безобидно, что, не расскажи Арлан про Пожирающий лес, Вета не подумала бы о радужных щупальцах ничего дурного.

Щупальца напрочь игнорировали Бориса, а в Ветину сторону словно бы косились, выжидая. Зато все они буквально обвились вокруг Инги, так и льнули, так и тянули из нее воспоминания…

«Что же это будет? – ужаснулась Громова. – Пожалуй, к концу пути она снова превратится в полную идиотку. А я так старалась, спасала ее!»

И тут Вета поняла, что нужно делать. Она чуть отскочила в сторону – и забормотала себе под нос:

– В первом классе у меня была подруга – единственная настоящая подруга за всю мою жизнь. Мы с ней жили по соседству и каждый день играли во дворе, пока родители не загоняли домой. Как же я была счастлива тогда!

Щупальца так и ринулись к Вете всем скопом, лишь некоторые в нерешительности заметались между ней и Ингой.

– Через полгода нам впервые поставили оценки в дневники! У меня были три пятерки за один день! Я не могла дождаться родителей – так и стояла в прихожей с дневником в руках!

Щупальца, кажется, испытали некоторое разочарования – наверное, воспоминания Инги были куда интересней, чем откровения завзятой отличницы. Некоторые явно засобирались в обратный путь.

– Я еще я была влюблена в своего троюродного брата! – выложила главный козырь Вета. Щупальца, отталкивая друг дружку, метнулись назад. – Он приезжал к нам в гости со своими родителями, на две недели. Его положили спать в моей комнате, нам ведь было по шесть лет. А он на вторую ночь признался мне в любви! И мы заснули в одной постели, держась за руки. А когда прощались, он поцеловал меня в щеку и сказал, что, когда вырастет, то женится только на мне!

Впереди уже показался просвет. Вета перевела дух, схватила Ингу за руку, и потащила ее к двум склоненным друг к дружке деревцам. Щупальца недовольно отступили, и через несколько мгновений ребята выскочили из леса и рухнули на траву.

– Инга! – едва придя в себя, набросилась на приятельницу Вета. – Ты как? Хоть что-нибудь помнишь? Маму свою помнишь?!

– Помню, конечно, – чуть испуганно отозвалась Нелюбина. – С какой стати мне ее забывать?

– А ты как, Борь?

– Нормально, – бодро отозвался Шварц. – Доказывал подряд все теоремы из учебника геометрии за прошлый год. Слушай, а что ты там