За глупость платят дважды - Саша Фишер

— А, это вы, — тот оглядел Шпатца и Лелль с головы до ног.

— Надеюсь, мы не опоздали? — Шпатц протянул инспектору бланк разрешения, тот сунул его в карман и открыл лежавший перед ним на столе журнал. Посмотрел на часы.

— Все в порядке, герр штамм Фогельзанг, — он записал время, надорвал бланк и захлопнул журнал. — Уже поздно, вы наверное, хотите спать, Лелль?

— О да, инспектор, — пропела девушка и улыбнулась.

— Тогда мы с вами побеседуем после завтрака, можете идти, — Кош махнул ей в сторону лестницы. Она улыбнулась Шпатцу, коснулась на прощание пальцами его руки и ушла. Шпатц сделал шаг к выходу.

— Как прошла ваша прогулка, герр штамм Фогельзанг? — инспектор так и сидел за столом.

— Без происшествий, герр инспектор, — сказал Шпатц. — Вайценплац изумительно красивое место, я нигде не видел ничего похожего.

— А вы знаете, что означает слово «Вайцен» на Альтешпрахе? — спросил инспектор.

— Конечно, герр Кош, — Шпатц замер.

— Пшеница, — задумчиво проговорил инспектор и наклонился. — Современное название звучало бы «Пшеничная площадь». Можете представить, что когда-то там стояли телеги, груженые мешками с зерном, верно?

— Довольно сложно, герр инспектор, — Шпатц выдержал прямой взгляд Коша.

— Вот и не могу, — инспектор наклонился и вытащил из ботинка Шпатца застрявший пшеничный колосок. — Приятных сновидений, герр штамм Фогельзанг.

Шпатц осторожно открыл дверь в номер, надеясь, что Крамм уже спит, и ему удастся прошмыгнуть в свою спальню и избежать объяснений хотя бы прямо сейчас. В голове царил сумбур и хаос, он всю дорогу до своей гостиницы пытался сложить слова в сухие формулировки, подходящие для завтрашнего отчета, но все его выводы сводились к одной фразе: «Я безответственный идиот».

Он отпустил крафтваген, подумав, что если водитель посмеет ему подмигнуть или отпустить какую-нибудь шуточку, то его не застрелит прямо сейчас, конечно, но жизнь испортит качественно. Но Утер оказался либо очень опытным, либо обладал звериным чутьем на такие вещи. Вежливо-нейтрально, без тени иронии попрощался и пожелал приятных снов. Шпатц постоял на крыльце, выкурил подряд две сигареты, чтобы хоть как-то оттянуть момент возвращения в номер. Когда в горле уже запершило от табака, вздохнул, выбросил окурок и направился к лестнице.

В гостиной горел свет. Крамм, одетый в купальный халат, сидел в кресле и читал газету.

— Ну наконец-то! — Крамм поднял голову и облегченно вздохнул. — Хотя ты даже чуть раньше, чем я думал. Я опасался, что придется ждать до утра.

— Я безответственный идиот, герр Крамм, — сказал Шпатц, устало опускаясь в кресло. — Полчаса я стоял на крыльце, придумывая, как и что рассказывать. Кажется, меня все предупредили, чего именно делать не надо, и именно это я и сделал.

— Прозвучит странно, но я рад это слышать, — Крамм выпрямил спину. — Точнее, я рад слышать не то, что именно ты говоришь, а как ты это говоришь. Очевидно, что с тобой все в порядке. Никто не вскипятил тебе мозги, и твоя патологическая честность, которая иногда ставит меня в тупик, тоже осталась на месте.

— Да уж, кажется инспектора мне тоже не удалось обмануть, — Шпатц криво усмехнулся. — Но знаете, что меня больше всего мучает? — Шпатц откинулся на спинку кресла. — Мне придется все в подробностях рассказать Готтесанбитерсдорфу.

— Давай я тебя отвлеку от сложных мыслей, герр Шпатц, — Крамм хлопнул его по колену. — Пока тебя не было, звонил доктор Вишеринг.

— О, — Шпатц удивленно приподнял бровь. — Я думал, что он больше не захочет иметь со мной дело.

— Напротив, герр Шпатц, — Крамм усмехнулся. — Он извинялся за свое неприветливое поведение, и даже согласился забыть наши с ним разногласия. Твоя деликатность и такт произвели на него впечатление, и он хочет встретиться.

— Видимо, до него добрался Бенингсен и в красках рассказал о нашей с ним беседе, — Шпатц пожал плечами. — Все-таки, я никогда не пойму этих заговорщиков.

— А нам и незачем их понимать, герр Шпатц, — в глазах Крамма засветились искорки азарта. — Они как раз то, что нам нужно, ты же понимаешь? Бенингсен глуп, Вишеринг... Насколько я его помню, он идеалист и довольно наивен, несмотря на свою специальность. Если они вдруг окажутся в центре скандала с похищением островитян, то...

— Проклятье, — Шпатц замер. — Надо же, я совсем забыл, для чего именно доктор привез нас в Аренберги...

Шпатц закрыл глаза. Вспомнил прозрачные нечеловеческие глаза Лелль. Ее горячие прикосновения и жаркий шепот. Открыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Крамм молча смотрел на него.

— Я не только безответственный идиот, герр Крамм, — Шпатц вздохнул. — Я еще и просто дурак.

— Вишеринг сказал, что у них в местной стадшуле есть кружок единомышленников, — продолжил Крамм, как будто не слышал, что ему сказал Шпатц. — И что он бы хотел, чтобы мы с тобой как-нибудь поприсутствовали на его заседании.

— Зачем? — Шпатц тряхнул головой, отгоняя образ Лелль, все еще стоящий у него перед глазами.

— Я думаю, что сначала он не планировал это предлагать, — Крамм пожал плечами. — Просто хотел бы угостить нас с тобой извинительным обедом, чтобы мы не наделали ему и его друзьям неприятностей. Но после недолгой беседы он решил, что мы обязательно должны с ними познакомиться. По его словам, некоторые из них чересчур категорично настроены, и неплохо было бы познакомить их с тобой, герр Шпатц.

— Со мной? — Шпатц недоуменно нахмурился.

— В своих... гм... дискуссиях, они много рассуждают о вервантах, — Крамм подмигнул. — Разумеется, никто из них ни разу не общался ни с одним из представителей аристократии. И он надеется, что твое обаяние немного собьет с них эту спесь и заставит думать в конструктивном русле.

Ответить Шпатц не успел, потому что в этот момент в дверь осторожно постучали.

Глава 6

Weiβ, das Hirn kriecht in die Venen

Und es singen die Sirenen