Рыцарь Резервации. Том II - Александр Артемов

— Ай, больно! — пискнула Аки с заднего сиденья. — А полегче нельзя?

Фокс проигнорировал ее недовольство и выпучил на меня глаза:

— Чего⁈ Это шутка?

— Никак нет, — серьезно проговорил я. — Раз ты, Яр, как старший в роду, находишься в уничижительном положении относительно людей и человеческого закона, то тебе нужно передать свои полномочия мне. Я как лицо, стоящее на ступеньку выше, аристократ и вообще человек, буду разговаривать с законом от своего имени. И буду сам нести за Тому ответственность. В том числе и уголовную.

— Стой… — охнула Метта. — Подожди. Точно!

Она вытащила планшет и, высунув кончик языка, начала в нем рыться. Глаза Яра, тем временем, лихорадочно бегали по салону. Аки вцепилась пальцами в сиденье и смотрела в одну точку.

— Нет, это невозможно… — затряс головой фокс. Кажется, и он понял, к чему я клоню.

— Есть лазейка! — кивнула Метта и сунула мне планшет. — Смотри… Если преступление против простолюдина совершено другим простолюдином, находящимся в подневольном положении, то мера пресечения избирается с участием его хозяина. И это может сработать! Но пункт с мерой пресечения какой-то мутный…

— Не беда. Лучше, чем ничего.

Я пересказал ее слова фоксу. С каждым словом его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Его рыжие уши и усы повисли.

— Это единственный путь, Яр, — сказал я, закончив пересказывать все нюансы Имперского законодательства. — Либо вы вернетесь в кабалу. Либо Тому уже ничто не спасет. Выбирай.

Яр замолк. Целую минуту он сидел, молча уставившись в окно. Тут сзади к нему приблизилась Аки и положила свою маленькую ладошку фоксу на плечо.

— Коршунов-сан, — сказала она, слегка погладив его. — Илья хороший. Вы не попадете в кабалу!

Фокс зарычал, и японка тут же притихла. Я же расслабился и решил дать ему собраться с мыслями. Все же он с сестрой, похоже, прошел через такие тернии, что и врагу не пожелаешь.

И тут фокс завел двигатель. До города мы добрались в молчании.

— Какой упертый баран… — вздохнула Метта. — Ведь речь о жизни его сестры!

— Погодь, может, еще одумается.

И нет, я не горел желанием сбивать кулаки в кровь в попытке поставить Яра на путь истинный: так или иначе, они мне не родные, да и друзьями обоих я могу назвать с известной натяжкой. В этом мире логика проста — раз ты вольный, то и решения ты принимаешь сам. Даже если перед тобой поставили выбор: умереть на свободе, или жить в цепях.

Все так. Однако невинную Тому нужно спасать. И если ее брат не отбросит старые обиды…

— Решать тебе, Яр, — повторил я, когда мы ехали вдоль особняков.

— Я уже решился, — ответил фокс и снова замолчал.

* * *

— Ишь, какая конфетка! Иди сюда, дорогуша, мы тебя не обидим! — кричали и посвистывали со всех сторон тюремной камеры.

— Подойди к решетке, куколка! — тянулись руки сквозь прутья. — Че покажу!

Тому только привезли с допроса, выжатую как лимон, и бросили в отдельную камеру, к которой с двух сторон прилегали соседние клетки. На ней же одно короткое платье горничной, а в животе ни маковой росинки, но ей было плевать — она уже четвертый час лежала на нарах и не двигалась.

Из головы все не уходили события предыдущей ночи. Ее обвиняли в попытке убить кухарку и ее внучку, и самое главное — в покушении на жизнь Софьи Филипповны!

Но Тома ничего не помнила! Совсем ничего! Только тень на входе и… все!

— Эй, сучка! — прорычали из соседней камеры. — Тебе все равно кранты, так чего морозиться? Нам завтра на рудники, и с концами, а ты динамишь!

— Просто подойди к решеткам и подними хвост! Будь ты человеком, нелюдь!

И вокруг мерзко загоготали. Тома только сильнее вжалась в стену, исписанную матерными надписями и зарубками, и принялась еле слышно молиться.

Вдруг заскрипела дверь, послышались приближающиеся шаги.

— Гражданин начальник, дайте нам эту фоксочку на пять минут! Ей все равно завтра утром крышка, так чего?..

Бах! — и дубинкой грохнули по прутьям. Все разом затихли. Зазвенели ключи.

— Тамара Коршунова, встать! На допрос!

* * *

По пути в жандармерию мы с Яром отправились к Ленским.

Стоило бы поболтать с той кухаркой и уговорить ее забрать заяву — может, это как нибудь поможет? Если же нет, то нам позарез нужен юрист, чтобы оформить сделку,а у Ленского-старшего наверняка таковой имеется. Увы, других знакомых у меня в городе не было, а с первым попавшимся иметь дело себе дороже. Ибо то, что мы собирались провернуть, не совсем законно.

— Жизнь невиновной важнее! — заметила Метта.

Угу, а еще неплохо найти девушке хорошего адвоката, правда, эта идея сразу курам на смех. Не родился еще юрист, согласившийся добровольно защищать фокса.

— Да и для них защитники в суде не положены, — сказала Метта.

Когда мы проезжали мимо усадьбы Горбатова, я попросил Яра немного снизить скорость.

На первый взгляд там было тихо, но обольщаться не стоило. Осознав, что сын пропал с концами, Горбатов начнет действовать в любую минуту.

— Метта, пусть Шпилька полазает по округе и посмотрит, что да как, — распорядился я. — Знать о передвижениях барона лишним не будет.

На повороте я приоткрыл дверь, и Шпилька прыгнула на мостовую. Сомневаюсь, что ее силы мне понадобятся средь бела дня. Ну не с жандармами же мне драться?

— Ей пора гулять, — кивнул я удивленному Яру. Тот промолчал и дал по газам.

Тут я заметил одну странность — по городу расхаживали взволнованные группки нелюдей и, то ли по чистой случайности, то ли нет, направлялись они в ту сторону, где располагалась городская жандармерия.

— Только бы они не отмочили какую-нибудь глупость, — заметила Метта.

Наконец, мы добрались до дома Ленских. Напротив входа стоял катафалк, а вот окна дышали скорбью. К тому же вокруг тусовались еще пара групп нелюдей. На наш броневик они посматривали совсем недобро.

— Не нравится мне это, — проговорила Метта, когда мы вышли из машины.

Дверь нам открыл дворецкий и, смерив подозрительным взглядом Яра, отвел в хозяйский кабинет, где нам навстречу поднялся Лев. Напротив сидела та самая лисичка, которая встретилась мне при первом посещении усадьбы.

Встав, она поклонилась Ленскому, а затем и