Кай - Алекс Анжело

След в крови еще остался. – Матерь протянула ладонь – кожа на ее руке выглядела суше и морщинистей, еще больше напоминая древесную кору, – и потребовала: – Ветвь. Дай мне ее.

Герда, не смея перечить, передала ветку бузины. Капли ее крови расплылись по растению, словно по воде. Даже зеленые листья изменили цвет, приобретя грязно-бордовый оттенок. Словно она пролила не несколько капель, а гораздо больше.

Старуха улыбнулась, и темные зубы – вовсе не гнилые, просто имевшие оттенок ближе к древесному, – показались Герде слишком острыми, словно принадлежали зверю, а не человекоподобному существу.

– Итак, раз ты пришла, то у тебя есть желание?

Герда кивнула, осознавая, что ее руки начинают трястись. Страх сжимал сердце, но в то же время крепнувшая уверенность в правильности своих поступков не позволяла отступить. Да и было уже поздно отступать. Только не теперь.

– Я хочу… хочу спасти своего друга. Ему угрожает опасность.

– О, ты даже не представляешь какая…

– Что? – Голос Герды дрогнул.

– Его жизнь висит на волоске. Еще немного – и оборвется. – Матерь Бузина вышла из зарослей, безжалостно расчищая клюкой землю от других растений, вспарывая почву.

– Так вы знаете Кая?

– Юношу с Осколком Зеркала разума в сердце? Не сводила с него глаз все эти годы.

– Осколком Зеркала? – Герда сглотнула. Она запуталась, совершенно ничего не понимая, но чувствуя, что наткнулась на что-то важное.

– Осколок, который спас его в младенчестве. – Взглянув на лицо Герды, старуха рассмеялась. – Неужели ты правда верила, что он сам спасся? Ни один смертный бы не выжил в том морозе. Когда сильные духи зимы беснуются, человеку не спастись.

– Значит, это все же Снежная Ведьма наслала ту метель?

При упоминании Девы Льда рука старухи застыла, клюка дернулась.

– Нет. Я имела в виду не ее. Эта девка предпочитает разбираться с людьми лично, чтобы они точно знали, от чьей руки погибнут, и понимали, по какой причине лишаются жизни.

– Причины?

– Да, причина для убийства, – вкрадчиво подтвердила старуха.

– И каковы же они могут быть? Что может стать причиной для убийства? – возмущенно спросила Герда.

– Самые разные. Не будем вдаваться в подробности. Все это неважно, – отмахнулась Матушка Бузина, а у Герды закружилась голова.

«Убийство людей – и неважно?»

– Ты желаешь спасти его? А что, если он не желает быть спасенным?

Перед глазами Герды пронеслись воспоминания из детства, в которых они с Каем разговаривали о Снежной Ведьме. В те моменты в его глазах горел интерес. Слишком живой, чтобы это можно было игнорировать. Но этот интерес, без сомнения, был связан с детством Кая. Он желал знать истину, эта тайна манила его, как и загадка, окружающая Деву. Как Кай бродил по горам в поисках необычных мест, так и Ведьма привлекала его лишь секретом, что ее окружал. Кай всегда, как одержимый, гнался за вдохновением…

– Он ошибается, – прежде чем мысль оформилась, уверенно заявила Герда.

– Надо же… Ты даже готова принимать решение за него?

– Кай способен умереть ради своих картин, но я ему не позволю.

– Хм… Похоже, ты правда о нем заботишься, – сказала Старуха, устремив на Герду пронзительный взгляд исподлобья. – Что ж, мы можем попробовать стереть ему память. Что, если он, скажем, утратит все воспоминания о ней? Даже упоминания, услышанные от людей. Он забудет о ней все.

– Но… какой в этом смысл? В городе все равно все знают о Ведьме. Кай услышит рано или поздно.

– Ты недооцениваешь связь, возникшую за годы. Юноша – человек. Пока он рос, эта связь укреплялась. Мыслями, разговорами и, наконец, встречами… Если он ее забудет, то все изменения, случившиеся в нем благодаря ее влиянию, исчезнут. Но твоя значимость вырастет, и он вновь будет смотреть лишь на тебя.

– Вы не так все по…

– Прояви уважение, не оскорбляй меня ложью, – оборвала ее Матерь Бузина.

В месте, которое она расчистила от травы, теперь появился росток. Он становился выше прямо на глазах, каждую секунду распускались зеленые листики.

– Хорошо, – испуганно отозвалась Герда. – Но какова будет плата за вашу помощь?

Она видела, как растянулись в улыбке губы старой женщины. Ягоды бузины в ее коже, казалось, еще больше налились соком.

– У Кая ведь длинные волосы?

Герда кивнула, уточнив:

– По плечи.

– Замечательно. Чем длиннее, тем лучше. Короткие никуда не годятся, – покачала Матерь Бузина головой. – Подойди ближе, – сказала старуха. А Герда меньше всего желала сокращать расстояние между ними – ее до сих пор пугала как сама Матерь Бузина, так и острые нечеловеческие зубы в ее рту.

Но она глубоко вдохнула, набираясь смелости и напоминая себе, что все до нее оставались живы, так что бояться нечего. Один шаг. Второй. Третий. И вот она уже совсем близко. Иссиня-черные глаза словно высасывали из нее силу, но несмотря ни на что, Герда склонилась, ожидая узнать ответ на свой вопрос и надеясь, что сможет заплатить соответствующую цену за помощь.

– От тебя потребуется лишь одна мелочь. – Зубы зловеще щелкнули у самого уха Герды. – После того, как Кай все позабудет, ты должна будешь принести мой гребень обратно.

– Гребень? – попятившись, переспросила Герда.

А старуха, ухмыляясь, выставила перед собой ладонь, и вдруг ветвь бузины будто бы случайно выпала из ее руки. Притянутая неведомой силой, ветвь, словно нож, воткнулась в землю и зацвела. Бутоны стремительно набухали, а сердцевина становилась толще.

Глаза Герды заслезились от аромата ягоды, который уже становился невыносим. Многочисленные бутоны стали распускаться, окрашивая кустик в белоснежный цвет лепестков.

– Воспоминания не отнимаются бесследно, – проговорила Матерь Бузина, склоняясь к своему детищу. – Иногда их, правда, решают спрятать в глубине сознания… но это ведь так ненадежно. В большинстве случаев они возвращаются, достаточно лишь дернуть за правильную нить. Но отнятое не возродить. Оно ушло, утекло, как вода. Оно принадлежит другому. – Ее морщинистая рука коснулась куста и, преодолев белоснежное облако, скользнула дальше, а многочисленные мелкие соцветия стали вянуть и опадать. – Но воспоминания – часть души. Все испытанное при жизни укрепляет ее и заставляет расти. Поэтому отнять воспоминания – это все равно что отщипнуть от души кусочек. А чем сильнее воспоминания повлияли на человека, тем болезненнее будут последствия.

Куст бузины высыхал прямо на глазах, даже его корни покинули землю, извиваясь и подтягиваясь к сияющей нефритовым светом ладони старухи. Магия творилась на глазах Герды.

Все закончилось, лишь когда в руке престарелой женщины остался гребень. Деревянный, с острыми длинными зубьями, на основании которого виднелась искусная резьба – многочисленные веточки изгибались, сплетались друг с другом, листья с мельчайшими прожилками тянулись вверх, все в одну сторону, а между ними терялись мелкие соцветия бузины.

– Вы хотите сказать, Кай